Тем не менее все эти качества отнюдь не мешали Даниилу стать талантливым литератором. Созданная под его редакцией Никоновская летопись «представляет, во-первых, феномен историографический как определенный этап в развитии русской исторической мысли и как исторический источник, во многом отличающийся от других летописных сводов своеобразием и богатством содержания, во-вторых, как явление литературное, характеризующееся определенным стилем ее создателя и интересное содержащимися в ней осколками памятников народной поэзии, не дошедших до наших дней»[83]. Но принимая во внимание личность самого митрополита Даниила, не приходится уповать на объективность и честность его редактирования, особенно тех фрагментов, которые задевают его личные интересы. Поэтому вполне обоснованным можно считать предположение, что в период династической неопределенности, не желая ссориться с принцами крови Шуйскими, митрополит оставил поправку в летописи, отвечающую их интересам. После же рождения Ивана IV, в годы его малолетства и боярского правления, ввязавшись в борьбу Шуйских с Бельскими на стороне последних, Даниил внес во вред Шуйским фразу «не по отчине, ни по дедине», из-за которой, возможно, вкупе с другими качествами и полетел с митрополичьего стола.
Глава VI
Суздальско-Нижегородское княжество — восточный страж Руси
Вернемся к истории Суздальско-Нижегородского княжества. После женитьбы Дмитрия Ивановича на дочери Дмитрия Константиновича между зятем и тестем установились самые дружественные отношения. Дмитрий Московский, не боясь больше соперничества тестя, был заинтересован в укреплении Нижнего Новгорода как восточного стража Русской земли против татар, тем более что он только еще начал строительство каменного кремля в Москве.
Борис Константинович, получив Городец в потомственное владение, также занялся укреплением и расширением своих владений. Оба брата в борьбе с внешними врагами действовали в полном согласии. В 1367 г. ордынский хан Булат-Темир с большими силами вторгся во владения братьев, разоряя Нижегородский уезд и грабя волости и села Городецкого княжества. Дмитрий Константинович вместе с Борисом и самым младшим братом Дмитрием Ногтем и всеми сыновьями обрушился на врага, нанеся ему полное поражение. Бежавшего в Орду Булат-Темира убил хан Азиз[84]. Сложившаяся ситуация была очень благоприятна для Дмитрия Московского, который в это время вел тяжелую борьбу с тверским князем Михаилом Александровичем и его тестем Ольгердом Литовским. Характерно, что братья Константиновичи не только не воспользовались этой ситуацией, а, напротив, дальнейшая их деятельность полностью отвечала интересам Дмитрия Московского.
Осенью 1370 г. Дмитрий Константинович послал брата Бориса и сына Василия Кирдяпу вместе с послом ордынского царя Мамат Салтана с войском против болгарского князя Асана («еже ныне глаголются Казанцы»). Асан, не принимая боя, направил к ним послов «с молением и с челобитьем и со многыми дары; они же дары взяша, а на княжение посадиша Салтана Бакова сына, и возвратишася в Новъгород в Нижний к великому князю Дмитрею Константиновичу, внуку Васильеву, правнуку Михайлову, праправнуку Андрееву, прапраправнуку Александрову». Как видим, новая формулировка генеалогии суздальских князей прочно установилась в Никоновской летописи.
Видимо дары, полученные с болгарского царя Асана, были достаточно велики, если в 1371 г. Дмитрий Константинович смог поставить в Нижнем Новгороде каменную церковь Николы на Бечеве, а в следующем году, по примеру Дмитрия Московского, начал строить каменный нижегородский кремль; брат Борис в том же году поставил на реке Суре город Курмыш[85].
Спокойный за безопасность со стороны Константиновичей, Дмитрий Московский успешно продолжал борьбу с Михаилом Тверским и Ольгердом Литовским. В 1374 г. митрополит Алексей восстановил вновь Суздальско-Нижегородскую епархию и епископом поставил архимандрита Нижегородского-Печерского монастыря Дионисия, местного святителя, великого патриота Нижнего Новгорода и поклонника князя Дмитрия Константиновича. Это событие явилось своего рода подарком митрополита Алексея смирившимся суздальско-нижегородским князьям за их «хорошее поведение». Но в том же году в Нижнем Новгороде произошли события, имевшие для него очень тяжелые последствия.