26 ноября 1374 г. у Дмитрия Московского в Переславле родился сын Юрий; крестил его Сергий Радонежский. На крестины съехались гости, и в первую очередь тесть отца и дед новорожденного Дмитрий Константинович Суздальский с женой, братьями, детьми и боярами, а в Нижнем Новгороде остались Василий Кирдяпа и епископ Дионисий. В это время к городу подошел отряд татар (численностью 1–1,5 тыс. человек) во главе с послом Мамая Сарайкой. Какова была цель прихода ордынцев, нижегородцы не знали, но, учитывая, что к этому времени Дмитрий Константинович размирился с Мамаем, да к тому же на Орду напал мор и татары могли занести заразу в город, нижегородцы, расценив этот приход как проявление вражды, перебили большую часть отряда, а Сарайку с его личной дружиной взяли в плен и увели в город.
Узнав о происшедшем, Дмитрий Константинович срочно вернулся в город и приказал развести Сарайку с дружиной. Но было уже поздно. Татары вбежали во владычный двор, заперлись в нем, зажгли постройки и начали стрелять. Многих ранили и убили. Стреляли и в Дионисия, но стрела застряла в мантии. Тогда собравшиеся ворвались во двор и перебили всех татар вместе с Сарайкой[86]. Ответом явился приход Мамаева войска, взятие и сожжение ими поселка Киши, а также захват и разграбление всего Запьянья (местности за рекой Пьяной), избиение и пленение многих людей[87]. Но это событие положило лишь начало процессам упадка могущественного Суздальско-Нижегородского княжества и изменения его роли среди других княжеств Северо-Восточной Руси.
Летом 1375 г. Дмитрий Константинович вместе с братьями и сыном Семеном, оставив в Нижнем снова Василия Кирдяпу, в составе большой армии русских князей во главе с Дмитрием Московским принимает участие в походе против Михаила Александровича Тверского. Последний, сходив в Литву и заручившись от Ольгерда обещанием помощи, получил от Мамая ярлык на великое княжение и, сложив с себя крестное целование Дмитрию Ивановичу, выступил против него. Результатом похода был полный разгром тверской рати. Михаил Александрович, ожидая помощи от Ольгерда, отсиживался в Твери, но Ольгерд, узнав по пути к Твери о силах Дмитрия, ушел обратно. Тогда Михаил запросил мира и, получив его на условиях противника, прекратил сопротивление[88]. После этого поражения Тверское княжество уже не смогло оправиться и перестало представлять угрозу для Дмитрия Московского. Участие Дмитрия Константиновича в походе против Михаила Тверского еще более укрепило дружбу зятя с тестем.
В марте 1376 г. сыновья Дмитрия Константиновича Василий Кирдяпа и Иван вместе с воеводой Дмитрия Московского знаменитым Дмитрием Волынцем выступили против Казани. Казанские князья Асан и Махмат. Салтан двинули против них войско, стреляющее из луков и самострелов, а из города их поддерживали, «гром пущаху страшаще Русские полки, а инии из самострелов стреляху, а друзии на велбудех выежжаша, полошающе кони Русские»[89]. Но русские полки не дрогнули, единым натиском смяли противника и погнали к городу. Князья Асан и Махмат выплатили Дмитрию Московскому с тестем 2 тыс. рублей, а ратям 3 тыс. и согласились посадить в Болгарах великокняжеских дарагу и таможенника[90].
Но вскоре, летом 1377 г., на Нижегородское княжество обрушилось бедствие, ставшее переломным моментом в его истории, после которого оно уже не могло восстановить свое прежнее положение. Это событие описано в Воскресенской летописи, в Московском летописном своде 1479 г. и в Никоновской летописи. Но если в первых двух летописях налицо полное совпадение текста, то текст Никоновской летописи настолько отличается как по содержанию, так и по стилю письма, что на нем нужно остановиться особо. Сравнение этих летописей между собой дает читателю ясное представление о зависимости летописания, во-первых, от места и времени составления летописи, во-вторых, и в значительной степени, от личности ее составителя или редактора.
Так, в текстах Воскресенской, а следовательно, и Московской летописях сказано: «О побоище иже на Пиане. Того же лета перебеже из Синие орды за Волгу некоторый царевич, именемь Арапша, и въсхоте итти ратию к Новугороду Нижнему, князь же Дмитрий Костянтиновичь посла весть к великому князю Дмитрию Ивановичи) зятю своему; и князь великий приде к Новугороду в силе велице, и не бысть вести про царевича Арапшу, и възвратися на Москву, и посла противу Татаръ рати своа: Володимерскую, Юриевскую, Переславскую, Муромскую, Ярославскую, а князь Дмитрей Костянтиновичь посла сына своего князя Ивана, да князя Семена Михаиловича, а с ними рати свои. И бысть множество ратных, и поидоша за Пиану реку. И прииде к ним весть, яко царевичь Арапша на Волчией воде, они же оплошишася и не в брежении хождаху, доспехи своя въскладше на телегы, а иные в сумы, а у иных и сулици еще не насажены беху, а щиты и копиа не приготовлены, а ездяху и порты с плечь спускавше, а мед пиаху допиана, и ловы деюще, потеху себе творяще. А в то время погании князи Мордовьстии подведоша рать Татарскую втаю, из Мамаевы орды, на князей Руских, князем же про то вести не было. Дошедшем же им Пара, и ту абие погании вборзе разделишася на 5 плъков, и внезапу из невести удариша на них в тыл, бьюще, колюще и секуще; они же не успеша что сътворити, побегаша к Пиане реце, Татарове же после биюще, и ту убиша князя Семена Михаиловича и множество боаръ; а князь Иван Дмитреевич прибеже в оторопе к реце, гоним напрасно, и въвръжеся на коне в реку и утопе, и с ним истопе множество боаръ и вой бес числа, а инии избиени быша. Сия же злоба деяся месяца августа в 2, в неделю, о полудне. И одолевше Татарове христианом, и сташа на костех, и оставивша ту полон и грабежь весь, поидоша (изгоном — С. Г.) без вести, к Нижнему Новугороду; князю же Дмитрею Костянтиновичу не бысть сиды стати противу им на бой, и беже в Суждаль, а люди горожане разбегошася в судехъ по Волзе к Городцу. Татарове же прогониша к городу месяца августа в 5, в среду, остаточных людей избиша, а град весь, церкви и монастыри пожгоша; и отъидоша окааннии от города в пяток, и начаша волости Новгородцкие и села воевати и жещи, и много людей посекоша, а жены их и дети в полон поведоша. Того же месяца августа прииде князь Василий Дмитреевич из Суждаля в Новъгородъ, и послав повеле выняти брата своего князя Ивана из реки из Пианы, и привезоша его в Новъгородъ, и положиша его в церкви каменой святого Спаса, в притворе на правой стороне, августа 23. Того же лета поганаа Мордва събравшеся и пришедше без вести удариша на уезд, и множество людей посекоша, а иных полониша, и остаточныя села пожегше поидоша прочь. Князь же Борис Костянтиновичь погони за ними не в мнозе, и постиже их у реки Пианы; они же окаании побегоша за реку, а который не успеша тех избиша, а инии вметающеся в реку Пиану истопоша. Князь Дмитрей Костянтиновичь посылал рать свою на Мордву. Тое же зимы посыла князь Дмитрей Костянтиновичь брата своего князя Бориса и сына своего князя Семена ратью, воевати поганую Мордву, а князь великий Дмитрей Ивановичь посла же свою рать с ними, а воевода Феодор Андреевич Свибло; и шедше взяша всю землю Мордовскую, села и погосты и зимници пограбиша и пожгоша, а самих изсекоша, а жены их и дети полониша, тех же мало кто избыл из рук их, всю бо землю их пусту сътвориша, множество же живых Мордвы лучших приведоша в Новъгород, и многыми казньми различными казниша их и на леду, волочаще их, по Волзе псы травиша»[91].