Такое смирение Семена объясняется тем, что он был уже очень болен («болен бо бяше уже») и чувствовал невозможность дальнейшего продолжения борьбы. Для спасения семьи от мести Василия обращался он к последнему в такой смиренной форме. Василий дал ему «опас», т. е. сохранил жизнь, но сослал с семьей на жительство в Вятку, где вскоре, 21 декабря 1402 г., Семен и скончался. Летопись так оценила его жизнь и деятельность: прожив в Орде 8 лет, он отслужил четырем царям: Тохтамышу, Темир Аксаку, Темир Кутлую, Шадибеку, добиваясь при их помощи своей вотчины, «но не успе ничтоже»[120].
Семен, в отличие от старшего брата Василия Кирдяпы, не был похоронен в родовой вотчине суздальско-нижегородских князей— Нижнем Новгороде. Летопись, сообщив дату его смерти, не указала места его погребения. Вероятно, он был похоронен на месте ссылки — в Вятке.
Глава IX
Распад рода суздальских князей
Князья Шуйские — старшая ветвь рода
У Василия Кирдяпы из четырех сыновей продолжателем рода остался один — Юрий, а у Семена вообще был один сын — Василий. Оставаясь представителями рода суздальских князей, потомки Василия Кирдяпы стали носить фамилию Шуйские по принадлежавшей им вотчине городе Шуе.
Что же представляла собой Шуя в те годы? Согласно Местной легенде, этот населенный пункт ранее назывался Борисовой слободой[121]. Но это название он мог иметь только очень давно. Не Шуя стала и родиной князей Шуйских, давшей, как предполагал М. Н. Тихомиров, им эту фамилию[122]. Оба брата, Юрий Васильевич и Василий Семенович, родились в Нижнем Новгороде. Фамилию «Шуйские» они получили уже по новой вотчине после отнятия у них Нижегородского княжества. Чтобы дать фамилию представителям столь знатного рода, Шуя должна была быть крупным поселением с прилежащими к нему селами и деревнями. И, по всей вероятности, она уже тогда имела статус города.
Название город получил по своему местоположению на высоком левом (ошую) берегу реки Тезы, притока Клязьмы, в 60 км от Суздаля. Историк Суздальско-Нижегородского княжества А. В. Экземплярский так определяет роль Шуи для ее владельцев: «…она только и дала князьям Суздальско-Нижегородским фамилии с прибавками по личным прозвищам князей и была каким-то собирательным именем для всех собственно суздальских князей, начиная с Кирдяпы и Семена Дмитриевича»[123]. Однако это утверждение, на наш взгляд, не убедительно: во-первых, ни Кирдяпа, ни Семен ни в каких документах не назывались Шуйскими; во-вторых, ни Юрий Васильевич, ни Василий Семенович не имели никаких дополнительных личных прозвищ; в-третьих, наличие в Шуе осадных дворов Шуйских, сохранившихся до переписи 1629 г., и данные об усадьбах разных ветвей этого дома, разбросанных по различным селам Шуйского уезда,[124] говорят о том, что, несмотря на частые и длительные отсутствия их владельцев, связанных со службой (что вообще было свойственно знатным людям тех лет), Шуя с ее уездом оставалась их основной вотчиной. Об этом свидетельствует и наличие в Шуйском уезде богатого Шартомского монастыря, известного уже в 1425 г. и являвшегося, судя по сохранившимся надгробным надписям, усыпальницей князей Горбатых-Шуйских.
Шуя с ее уездом располагалась в одном из старых, густо населенных районов Северо-Восточной Руси. Насколько велика была плотность населения в уезде, видно из того, что в ее окрестностях насчитывалось 10 очень крупных сел: Иваново, Дунилово, Васильевское, Волокобино, Лежнево, Парское, Мельничное, Кохма, Горица. Некоторые из них находились между собой так близко, что их было видно из города, как, например, Мельничное. Кроме того, в уезде насчитывалось еще 28 сел с примыкающими к ним деревнями[125]. В городе и в уезде перемежались владения всех трех ветвей Шуйских. Например, Кохма принадлежала Скопиным-Шуйским,[126] Горица — сначала Горбатым, а потом — Шуйским[127]. Все эти данные относятся к началу XVII в., но нет сомнения, что возникли названные селения значительно раньше.
121
Борисов В. Описание гор. Шуи и ее окрестности. М., 1851; Тихомиров М. Н. Россия в XVI столетии. М., 1962. С. 178.
123
Экземплярский А. В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период, с 1238 по 1505 г. Т. 2. СПб., 1891. С. 390.