Братья Ивановичи также были на пути к фавору. В июле 1575 г. Василий и Андрей получили поместье в Шелонской пятине Новгорода, очевидно, из фонда земель, конфискованных у лиц, попавших в опалу[275]. В этой связи тем более странным кажется утверждение А. А. Зимина о том, что «тяжелое сиротское детство, самоуправство Шуйских наложили отпечаток на всю жизнь царя Ивана, лишив его какого бы то ни было доверия к подданным»[276]. Вот яркий пример того, какое сильное влияние на исследовательскую мысль даже такого крупнейшего советского историка, как А. А. Зимин, оказывают ламентации Ивана Грозного в его первом послании к Андрею Курбскому.
И. П. Шуйский всю вторую половину 70-х годов занимал высокий пост дворового воеводы, а молодые Шуйские несли службу в свите царя. В. И. Шуйский в походах 1574, 1576, 1577 и 1579 гг. был рындой с большим саадаком; Андрей Иванович в 1574, 1576 и 1577 гг. — рындой у царевича Ивана, а в 1579 г. — рындой с копьем у царя; Дмитрий Иванович в 1577 и 1579 гг. — рындой «с другим саадаком» у государя[277]. В 1577 г. боярство получил В. Ф. Скопин-Шуйский[278]. В конце 1580 г. новый крупный шаг в придворной карьере делает Д. И. Шуйский. В сентябре 1580 г., по случаю новой женитьбы царя, получает боярство Б. Ф. Годунов, а на освободившееся место царского кравчего назначается его свояк Д. И. Шуйский, наверно, нс без содействия Бориса[279].
На самую высокую ступень славы в 1581 г. поднимается Иван Петрович Шуйский. Он обессмертил свое имя и вошел в число лучших полководцев в истории России блестящей организацией многомесячной обороны Пскова от большой, великолепно организованной и вооруженной, армии польского короля Стефана Батория, и тем спас Российское государство от полного разгрома и позорного мира. Ход военных действий прекрасно описан в книге А. А. Зимина и А. Л. Хорошкевич. Авторы считают, что силы противников были примерно равными. Баторий располагал 50-тысячной хорошо дисциплинированной армией, и у И. П. Шуйского находилось в распоряжении 50 тыс. пехоты и 7 тыс. конницы[280]. Однако Р. Г. Скрынников, ссылаясь на отсутствие точных данных, приводит следующие цифры: польские источники насчитывали в составе псковского гарнизона от 7,5 до 9 тыс. стрельцов и дворян, а вместе с вооруженными горожанами — 12 тыс. Полагая, что эти данные преувеличены, исследователь считает боевой состав псковского гарнизона равным 7 тыс. человек[281].
Расхождение в данных, приводимых авторами двух работ, весьма разительно. Вызывает сомнение наличие у Шуйского 50 тыс. пехоты при населении Пскова лишь в 20 тыс. человек[282]. Вместе с тем отсутствие единства по вопросу численности армии не мешает историкам достоверно описать деятельность И. П. Шуйского по организации обороны города. Он «умело распределил войско вдоль внешних стен, крепостных сооружений, делившихся на четыре части: Детинец, или Кромы, Довмонтов город, Средний и Окольный город, располагавшиеся между реками Великой и Пековой и имевшие протяженность около 10 км. Город был хорошо снабжен порохом, снарядами и продовольствием. Один из польских участников осады писал: "Пушки у них отличные и в достаточном количестве… достанется нашим батареям и насыпям". Он не ошибся. Польско-литовское войско несло большие потери от круглосуточного обстрела позиций. Чтобы подойти к Пскову, Баторий распорядился копать, траншеи "борозды" с южной стороны крепости Окольного города. Землей, вырытой из этих траншей, прикрывались орудия, установленные против Покровской и Свинусской башен. Псковичи стали укреплять Окольный город и за каменными стенами возводить вторую деревянную стену. В ров около башни врывали заостренные колья.