— Конкретнее!
Наконец-то под руку попадается трикотажный тренировочный костюм, и я могу одеться. А то что-то познабливать начинает.
— Ну... Вы понимаете друг друга с полуслова.
— Этого достаточно, чтобы придумать «любовь»?
— А еще вы делаете вид, что друг друга ненавидите.
— Почему — делаем? Так и есть!
— Но у вас нет для этого причин!
— Тебе откуда знать? — зло суживаю глаза. Вот ведь угораздило приютить головную боль.
— А что, есть?
— Не твое дело!
— А все-таки?
— Еще один вопрос — и я выставлю тебя за дверь!
— Молчу, молчу!.. Кстати, у Амано сегодня свидание с невестой! — торжественно объявил Джей.
— С невестой?
Короткое и вполне безобидное слово кольнуло грудь. Какое мне дело до смазливого брюнета, волей судеб ставшего моим напарником, но не пожелавшего стать моим... другом? Ровным счетом никакого! Так почему я скучаю по нему? Нечасто, но скучаю же. Невеста непременно становится женой, потом появляются дети, потом... Всяческая мужская дружба заходит в тупик по причине полного отсутствия свободного времени. Конечно, мы пока еще не друзья и, может быть, никогда ими не станем, но... Да, если имеется невеста, точно не станем. Не успеем. Почему? Потому что мне всегда требовалось слишком много времени и на принятие решения, и на его выполнение.
— Ага! Тами ему нашла очередную выгодную партию. Вроде бы даже принцесса!
Блондин продолжал наслаждаться произведенным эффектом, а я старался сохранять безучастный вид.
— Что ж... Замечательно. Надеюсь, он пришлет приглашение на свадьбу.
— А ты его примешь? — раздался из коридора до боли знакомый голос.
— Конечно нет, — огрызаюсь, не веря собственным ушам. Откуда он здесь взялся? И как вошел? Память услужливо подсказывает: ты просто забыл закрыть дверь. Ну да, конечно... Сумки в двух руках, мокрая одежда... Забыл. А он этим нагло воспользовался!
— Почему?
— Я не люблю свадьбы.
— Ты хоть на одной-то был?
Амано встряхивает головой, окатывая меня холодными брызгами, и бесцеремонно занимает самое удобное кресло.
— Мне две вскорости предстоят. Сестренки, знаешь ли, в девках засиживаться не собираются.
— Да? Вот тогда и поймешь, нравятся тебе свадьбы или нет.
— Хочешь сказать, пропускаешь дам вперед?
— Я не тороплюсь, если тебя это интересует.
Конечно, не торопится. Куда ему торопиться? Жених завидный — и при красоте, и при деньгах. От женщин покоя нет. Да и от мужчин.
— Меня совершенно не интересует твоя личная жизнь. И все остальное тоже.
— Взаимно. — Он улыбается уголками губ.
— Чему обязан визитом? Отчет еще не готов, а больше нам обсуждать нечего.
— Тамико бушует.
— На тему?
— Как же! А то сам не знаешь? Позвонила мне и рассказала жуткую историю о том, как Джей меня домогался, а потом из душа пришел какой-то голый парень, повис на нем и начал хамить...
— Ни слова правды, — меланхолично возразил я.
— Ни одного?
— Ни одного! Во-первых, я был не совсем голый. Во-вторых, пришел не из душа, а с улицы, где вымок как мышь. В-третьих, никто ни на ком не висел. И уж тем более не хамил!
— Так-таки и не хамил? И не висел? — Амано ехидно сощурился. — Тамико показала мне запись, между прочим, так что отпираться бессмысленно!
— Вот что, господа хорошие! — Я грозно (как мне казалось) скрестил руки на груди. — Тот из вас, кого я милостиво пустил переночевать, может либо оставаться и молчать в тряпочку весь оставшийся вечер и ночь, либо убираться восвояси! А тот, кто вторгся без приглашения, немедленно покинет квартиру или...
— Или — что? — Брюнет поднялся из кресла и подошел ко мне вплотную. — Ты меня вышвырнешь? Не верю — силенок не хватит. Какие еще варианты?
— Сам уйду!
Я вышел в коридор и, сдернув с вешалки куртку, выперся на свежий воздух.
Хорошо, хоть дождь закончился. Ну и что прикажете делать? Пойти в гостиницу? Бесполезно: на носу осенняя ярмарка — и все места давно заняты. Попроситься к Барбаре? Представляю себе ее лицо... Нет, проще повеситься!
Ну почему я все время попадаю в глупейшие ситуации? Наверное, потому что дурак... По доброте душевной согласился помочь Джею, а что в итоге? Сам оказался на улице! Как это называется, если не идиотизм? Все, завтра же пойду и подам рапорт о переводе куда-нибудь подальше. Пусть это будет полицейский участок посреди ничего, но мне до чертиков надоело каждый день выслушивать одни и те же насмешки! Хватит! Думаю, отец меня поймет. Сестры, конечно, поворчат для вида, но особенно протестовать не будут. И заживу как все люди — скучно, но спокойно. Никто не будет ехидничать по поводу моих несуществующих пристрастий, не будет сочувственно кивать. Да, так и сделаю. Как там называлась дыра, из которой пришел уже пятый запрос на офицера?
Тьфу! И до каких же пор меня будет преследовать это слово?! Какое? «ДЫРА»! Во всех возможных вариантах.
И все из-за чего? Из-за нелепой оговорки, слетевшей с моих губ во времена туманной юности. В присутствии свидетеля, которого следовало бы задушить на месте! Впрочем, Рэнди и тогда уже отличался габаритами, которые не оставляли мне ни единого шанса в прямом столкновении.
Но на кой черт этот великовозрастный ребенок начал вспоминать детство при моем напарнике? На кой черт, я спрашиваю? И лапша сведений, совершенно не предназначенных к публикации, повисла на ушах Амано. И все бы ничего, если бы он забыл... или хоть сделал вид, что забыл.
Можете представить себе мой стыд, когда на совершенно безобидный вопрос Барбары: «Так что насчет этих самых дырочек? Сколько их оказалось, в конце концов?» (Имелись в виду отверстия для крепления пластин отражателя, увеличивая количество которых вдвое, умельцы-контрабандисты ухитрялись провозить нехилые партии запрещенных товаров.) Так вот, когда из уст Барбары прозвучало кодовое слово, да еще в таком контексте, Амано согнулся пополам. Реально согнулся — впечатавшись лбом в стол. Но настроения ему не испортила даже вскочившая шишка, потому что мой напарник, захлебываясь слезами, простонал в ответ на искреннее недоумение присутствующих: «Ага... сколько? Три или пять?».