Сова (Стрекозе). И чего это вас, насекомых, даже в теплых краях сон одолевает — не пойму. Из-за вас и птицы-то многие должны родные места на зиму покидать.
Стрекоза. Почему из-за нас, Сова?
Сова. Возьми, к примеру, ласточек, стрижей или мухоловок — чем им, сердешным, питаться зимой, коли одни насекомые попрятались, другие улетели? Этих птиц ведь не холод гонит в теплые края: когда мы, птицы, сыты, нам мороз нипочем, печка у нас в теле надежная. А у кого теплого жилья нет, так те, когда очень уж лютая стужа, в снег зарываются — вон как глухари, рябчики или куропатки. Клест — тот среди зимы, в самый мороз, даже птенцов умудряется высиживать, во как!
Человек. Должен заметить, уважаемая Сова, что и среди птиц есть впадающие в зимнюю спячку. Это американский козодой, он живет в пустыне Колорадо.
Стрекоза. Зато пчелы и шмели зимой не спят. Муравьи тоже не спят — только в нижние, подземные этажи муравейника уходят и даже тлей, которых доят, с собой забирают... А разве вы сами, Сова, не встречали в лесу снежных комариков, снежных блошек, зимних и снежных паучков? Правда, они появляются, когда нет сильных морозов... Бабочка-крапивница — и та иногда в оттепель летает! Колокольчик.
Кашалот. Стрекоза и Сова, прекратите эту бесплодную дискуссию. Мы должны не спорить, а обсудить практические вопросы подготовки к зиме.
Гепард. Но в споре рождается истина, дорогой Кашалот.
Кашалот. С одной стороны, Гепард, вы правы, а с другой...
На поляну входит Пищуха. В зубах у него толстый сверток бумаг. Пищуха кладет сверток на землю и обводит всех взглядом.
Пищуха. Кто тут главный?
Гепард. А с другой стороны появился странный зверек — суслик не суслик, сурок не сурок.
Пищуха. Пищуха я, из самой из Сибири ходок. Кто тут главный, спрашиваю?
Кашалот. Пищуха? Странное имя... Я здесь главный.
Пищуха. Ты главный? (Свистит.)
Кашалот. А свистеть здесь не полагается. Свистите у себя дома.
Пищуха Дома-то я цельные дни с соседями пересвистываюсь.
Кашалот. Вот и пожалуйста. Да что вам угодно наконец?
Пищуха. Я ж говорю — ходоком меня земляки послали. Из самой из Сибири. С жалобой, значит. На людей обиду имеем. Коли ты главный, так сделай милость — пересели их куда-нибудь подальше.
Гепард. Совсем пустяковая просьба для нашего председателя!
Кашалот. Хм... Куда же я их переселю? (Вполголоса.) Вы слышите, Человек? (Громко.) А на что вы, собственно, жалуетесь?
Пищуха. Целину люди распахивают, а на пахоте жить нам никак невозможно. Мы в степях живем — наша эта земля. Опять же сено у нас люди забирают... самовольничают, значит.
Кашалот. Какое сено? Ничего не понимаю!
Закрывая свой домик на зиму известковой крышечкой, улитки оставляют поо ней слой воздуха. Утеплять таким манером дверь додумались лесная улитка (слева вверху), садовые улитки, янтарка (справа внизу) и все их родичи из подкласса легочных улиток.
Пищуха. Ну, как же? Нас, пищух, люди сеноставцами даром, что ль, зовут? Сеноставцы мы и есть. Мы ведь сено себе на зиму заготовляем: траву зубами срезаем, на солнышке сушить ее раскладываем, потом в стога собираем, да каждый стог сверху широкими листьями прикрываем, чтобы дождик, значит, сено не замочил. Ежели где найдем камень с большой трещиной, там сеновал устраиваем. С июня до сентября трудимся — зато зимой в каждой норке и еды вдоволь, и постель завсегда свежая, а норок-то этих в нашем поселке, почитай, тыща наберется. К сену своему мы под снегом ходы делаем. И вот придешь иной раз к стогу, а сена-то и нет, поминай как звали. Кто взял? Люди, кому еще взять?