Человек. Это не легенда, Гепард, видимо, до вас дошел слух о том, что произошло в украинском селе Лычково. Рассеянная курица снесла яйцо на голубятне, там цыпленок и вылупился...
Сова. Стало быть, голуби яйцо за свое признали, высидели — голубка, как у них водится, ночью насиживала, а супруг ейный днем.
Были бы на свете такие деревья — не приходилось бы детишкам уток-«высотниц» совершать головокружительный спуск на землю без парашюта.
Человек. Голуби не только высидели приемыша, но и заботились о нем, кормили... Цыпленок же считал голубятню своим домом и, погуляв по двору, всегда туда возвращался. Но самое интересное, что когда этого цыпленка поместили в курятник, ни одна из кур его не приняла, и пришлось вернуть его на голубятню.
Сова. Вот то-то, боязно утенка голубям отдавать — а ну как и его опосля родичи за своего не признают? В утиную какую бы семью пристроить... (Оглядывает поляну.) Эге, гляньте-ка, вон на дереве какая-то утка. (Присмотревшись.) А-а, это уточка Гоголь. Да у нее, кажись, в дупле гнездо... Может, она утенка приютит?
Рак. Час от часу не легче: утка, а гнездо на дереве...
Сова. Послушай, уточка Гоголь, не возьмешь ли на воспитание утенка — сироту при живой матери?
Гоголь. Почему не взять? У меня своих вон сколько, еще один не помешает. Вот только на землю спущусь, утят своих позову. (Слетает вниз, кричит.) Эй, малыши, прыгайте сюда!
Мартышка. Что вы делаете, утка Гоголь?!! Остановите их!!!
Стрекоза (с отчаянием). Поздно — они уже прыгают!
Парализованные ужасом коапповцы и родители видят, как столпившиеся на краю дупла утята один за другим кидаются вниз.
Удильщик. С десятиметровой высоты! Да она преступница... А мы хотели ей утенка отдать!
Рак. Судить ее надо, негодную.
Сова. Другие птицы детей своих спасают... Вальдшнеп вон при лесном пожаре птенцов почти что из огня выносит — в лапах их поднимает да и летит с дитем своим... А эта своих же птенчиков погубила. Кашалот, что ж ты-то молчишь?
Кашалот. На этот раз у меня тем более нет слов...
Гоголь. Да вы что, с ума все посходили? Я ведь в гнезде только яйца насиживаю, а как птенцы вылупятся, подожду сутки, пока обсохнут, и вниз их зову. И меня когда-то моя мать позвала, и я спрыгнула. Не только мы, гоголи, все утки, у которых гнезда на деревьях, так делают: мандаринки, кряквы, огари, лутки... Как же иначе выводок на землю спустить и до воды с ним добраться? Хорошо если дерево над водой, тогда утятя прямо в воду прыгают, но ведь не всегда так бывает.
Человек. Друзья, я могу подтвердить слова утки Гоголь — ваши опасения напрасны. Несколько лет назад утка-огарь из Московского зоопарка соорудила гнездо в стене десятиэтажного дома. Как только птенцы вылупились, они спрыгнули прямо на мостовую, причем с еще большей высоты, чем эти утята. И ничего с ними не случилось! Утка тут же повела их через улицу в зоопарк... Я это видел собственными глазами. Собралась большая толпа, движение транспорта остановилось, а утка, как ни в чем не бывало, направилась к ограде, пролезла между прутьями и повела утят к пруду.
Мартышка. Так, значит, и эти утята живы? А я буквально онемела от испуга... Нет, я должна убедиться собственными глазами! (Направляется к приземлившимся утятам.)
Сова. Слышь, Мартышка, ты бы поостереглась к утяткам-то подходить. Не дай бог, увяжутся за тобой, за мать посчитают, потом уж им не докажешь. Слыхала я, будто детишки утиные кого первым увидят, за тем и идут.
Стрекоза. Как интересно! И за мной они пойдут?
Человек. Лишь в том случае, Стрекоза, если вы будете идти вразвалку на корточках и крякать, как это делал польский зоопсихолог Зденек Веселовский во время своих опытов над инстинктом следования за матерью у животных.
Гепард. Представляю, что о нем подумали нечаянные свидетели этих опытов!
Человек. Не знаю, что они подумали, но подходить к нему они не решались... Между прочим, крякать надо обязательно как мама утят — ведь утки разных видов и крякают по-разному. А вот гусята действительно идут за любым движущимся предметом, который первым попадается им на глаза. Это открыл замечательный австрийский ученый Конрад Лоренц, один из основоположников этологии — науки о поведении животных, удостоенный за свои исследования Нобелевской премии. Выведенные в инкубаторе гусята никогда не видели гусыни, первым их, так сказать, знакомым был профессор Лоренц, и что же — куда шел он, туда и гусята. Когда он входил в воду, они за ним плыли, а если он погружался в воду весь, они садились ему на голову. Перед другими инкубаторными гусятами Лоренц двигал подушку — и они всюду следовали за подушкой. А галка, которую он выкормил, не признавала никого, кроме профессора, даже других галок. Когда галка выросла, она стала приносить ему мучных червей и пыталась кормить ими Лоренца.