- Настолько плохо у меня получается? – смутился юноша.
- Отнюдь. Я и сама удивилась, насколько гармонично у нас вышло с первой попытки. Загвоздка в природе вейлы.
Гарри для видимости перевернул страницу и вернулся взглядом к лицу Гермионы, словно настаивая на продолжении повествования.
- Начнем, пожалуй, с определения волшебных существ. Это те, кто имеет собственную магию. Учёные до сих пор не уверены, сосредоточена ли магия внутри организма, или она распространена вокруг, позволяя волшебникам и волшебным существам использовать её. Суть не в этом. Главное слово здесь – волшебные. Они могут быть разумными, как кентавры, гоблины или домовые эльфы. Или неразумными, как гиппогрифы, фениксы, книззлы или жаба Невилла. Да хоть бы и лукотрусы или почтовые совы. Всех не сразу и вспомнишь.
Теперь дальше – наверняка ты слышал выражение «фамильяр». У Дамблдора это феникс, а про других мне слышать не приходилось. Однако, понятно, что это волшебное существо, испытывающее привязанность к своему хозяину. Верный слуга, иными словами. Каким образом директору удалось добиться преданности столь могущественного создания, ума не приложу. Возможно, существует особый ритуал, причём свой для каждого вида. Но считается, что приобретение фамильяра полезно для волшебника. Хотя, тут можно и поспорить. Скажем соплохвост или Тролль в подобном качестве меня бы не устроили.
Гарри кивнул и ещё шире распахнул глаза, показывая, что весь обратился во внимание.
- Отсюда версия. Вейлы – волшебные существа. Теоретически они могут становиться фамильярами – то есть, полностью подчиняться воле волшебника. Теперь представь себе девушку в подобном положении. Нет, не надо девушку – представь себя.
- Представил, - поёжился Поттер. Ему стало неуютно.
- Я не знаю ничего наверняка, но у меня появилась гипотеза, что привязанность возникает в результате лишения девственности. Кто лишил – тот и хозяин.
- Поэтому ты лишила невинности меня?
- Ты не вейла, Гарри. И я не вейла, хотя определённую привязанность к Виктору испытываю.
- Знаешь ведь, как он будет страдать, если ты дашь ему отворот. Я видел, какими глазами он на тебя смотрит.
- Не отвлекайся. Нельзя исключить и того, что, лишая партнёра невинности, вейла обретает над ним некую власть. У нас слишком мало информации. Мы вынуждены домысливать и предполагать. В общем, на твоём месте я бы этот контакт пресекла, ограничившись обыденной вежливостью.
Гарри ничего не ответил. За этим советом могла скрываться и обычная ревность, и совершенно искреннее переживание за него. Впрочем, возможно имели место и оба фактора одновременно. Доверять Гермионе он уже привык, а перспективы встреч с ней для нового вида общения выглядели очень увлекательно.
========== Глава 4. Акт второй ==========
Следующий день тоже был выходной. Казалось бы, можно поспать в своё удовольствие, но Поттера подняла с утра неведомая сила. Впрочем, ничего особо неведомого. Подобное уже не раз случалось и начиналось с отвердения части тела, отвечающей за воспроизводящую функцию. Правда, до осквернения простыней или пижамных брюк дело на этот раз не дошло. Тем не менее, сама проблема оставалась, и уменьшаться не собиралась.
Гарри забрался под струи воды и несколько раз изменил её температуру от очень тёплой до прохладной. Напряжение несколько улеглось, хотя полностью не пропало. Нужно было срочно отвлечься. Прихватив несколько учебников, спустился в гостиную, чтобы занять себя делом, от которого обычно делалось скучно – уроками.
В дальнем углу сидела свеженькая, чисто умытая Гермиона и листала толстый фолиант. Увидев друга, она всмотрелась в выражение его лица и призадумалась.
- Как полагаешь, в такую рань, примерно за час до побудки, в ванной старост может кто-нибудь плескаться? – спросила она с ехидной улыбкой.
Положив учебники рядом с раскрытым почти посередине толстым томом, парень предложил даме руку и галантно проводил её до портрета Толстой Дамы. Выбравшись в коридор, подростки побежали и без проблем добрались до двери, открывшейся на пароль «Сосновая свежесть»
Завесив халатом портрет русалки, быстро разделись и…
- Это ты такой весь из себя уже готовый, а меня необходимо раскочегарить, - остановила друга Гермиона. – Женщины вспыхивают не сразу и бывают довольно капризны, пока не распалятся. Сегодня, пожалуй, попробуем пройти самым коротким путём. Полижи мне вот тут, - она села на тот же комод и уже знакомо раздвинула ноги. – Только подстели под колени стопку полотенец.
Гарри послушался и через считанные секунды уставился в коротко подстриженные волосы. Разглядел между ними вертикальную складку и получил указание, что именно тут нужно лизнуть. Это нечто, оказывается, было той самой точкой, где сконцентрированы самые чувствительные окончания, поэтому при обращении с ним требовалась осторожность. Несколько лёгких касаний языком вызвали у подруги непроизвольные движения, которые та повторяла вновь и вновь, словно отвечая на запросы. Чуть погодя даже установился некий ритм соприкосновений и их направленность.
Минута, вторая, третья, и Гермиона уже постанывала, делая непонятные движения бёдрами. Ещё немного, и она содрогнулась. Чуть погодя ещё раз, а там и ещё. Гарри казалось, что он играет на каком-то чувствительном инструменте, чутко отзывающемся на правильные воздействия. Только ноги подруги нужно было удерживать от схлопывания, чтобы не получить ими по ушам.
- Давай уже, заходи тем, чем положено, - хрипловато позвала Грейнджер, - и он зашёл. Легко и беспрепятственно, словно в настежь распахнутую дверь. Скольжение было почти абсолютным. Почти, потому что приятные ощущения всё-таки были. И чувствовал это не только он – подруга буквально извивалась, при этом содрогаясь и радостно вскрикивая.
Трудно сказать, сколько это продолжалось – время, словно исчезло, оставив после себя яркие всплески наслаждения, сливающиеся в один непрерывный пульсирующий поток.
***
- Лимон забыли, - буркнула Гермиона, выбираясь из бассейна.
- Зачем лимон? – не понял Гарри. – Чтобы не получилось детей?
- Нет. Против потомства служат заклинания. Смотри, и запоминай. Не уверена, что все девушки ими владеют. А лимон нужно съесть после такого Ватерлоо, чтобы сияньем взора и восторженной мимикой не дать понять окружающим, чем мы только что порадовали друг друга. Ну, спрашивай. По глазам ведь вижу, что хочешь узнать, делали ли мы такое с Виктором?
- Хочу. Спрашиваю.
- Такого не делали. Он любит быть сверху в миссионерской позе. Я этот способ скоростной подготовки в книжках вычитала, но с Крамом так ни разу и не попробовала. Он всегда доминировал, подчиняя меня своей настойчивостью. Мы не экспериментировали. Побежали на завтрак?
- До него ещё больше часа. Народ даже не проснулся толком. Давай лучше посидим в гостиной.
***
День прошёл в непривычном для Гарри ключе – он сидел и занимался уроками. Гермиона изредка что-нибудь объясняла или исправляла. Её карие глаза казались бархатными, а голос журчал, словно ручеёк. Зато дела с учёбой продвигались просто замечательно. Тревоги, связанные с предстоящим испытанием улетучились, попытки Рона увлечь прогулкой или игрой не находили отклика, потому что телом владела приятная лёгкая расслабленность.
Ясность в голове способствовала быстрому усвоению новых знаний, а нашедшиеся в книгах подруги новые заклинания получались легко и непринуждённо. Да и разговаривать на учебные темы было интересно.
- Снейп считает зельеварение очень точной и тонкой наукой. А мне она представляется чем-то наподобие приготовления пищи. Чтобы состряпать нечто съедобное великого ума или глубоких знаний не требуется. Достаточно знать свойства основных продуктов и представлять себе, сколько едоков и с какими предпочтениями предстоит накормить. Ну, и как с ними сочетаются специи, - рассуждал Гарри в минуту передышки, когда они вышли в коридор размять ноги.
- Ничего не имею против этой точки зрения. Ты сумеешь приготовить, скажем, гуляш, рагу и бигос?