Некоторые были смущены усилиями Пэм Брайант, но Гриффин думал, что он все понимал: «Что случилось, так это то, что ты должен быть твердолобым, чтобы выжить. Ты должен существовать в этом мире. Тебе не обязательно быть таким все время. Так что у тебя есть свои моменты, когда мир призывает тебя быть милым, добрым и улыбаться. Но потом приходит время, иногда в жизни бывают моменты, когда ты не можешь быть милым, не можешь изображать улыбку. Ты должен иметь немного большую резкость в голосе, ты должен быть немного более громким. Очень часто, когда возникают такие ситуации, некоторые люди знают, как это принять. Иногда люди расстраиваются из-за того, что не могут оттолкнуть тебя, потому что ты не позволяешь им делать с тобой все, что они хотят».
Пэм Брайант могла быть искусной нянькой, но она не была слабачкой. Она постоянно проверяла окружение своего сына на предмет дурного влияния и подталкивала его к занятиям в школе. Как отметил другой друг семьи, Джереми Тритмен, мир Брайантов быстро менялся с ростом популярности Коби в баскетболе. У Пэм Брайант не было другого выбора, кроме как быть настороже, сказал Тритмен.
«Знаете что? – сказал Гриффин. – Матери должны защищать своих сыновей. Если посмотреть на любой вид, то мать защищает своих сыновей. Они должны защищать своих детей, и именно этим она и занималась. Она защищала своего ребенка так, как только могла. Она была великой женщиной. Знаете, она умела готовить. По выходным я приходил утром, и мы просыпались и завтракали. Кухня была только ее. Знаете, тебе приготовят яйца, бекон, печенье и все такое».
Весь этот опыт показал ему семейную жизнь, которую он продолжал вспоминать много лет спустя.
«Знаете, – сказал он, – это значит быть дома».
Глава 13: Восхождение
Поскольку игра поглощала все большую и большую часть жизни Коби Брайанта, то же самое происходило и с ее атрибутами, а для таких звезд, как он, это означало обувь. Как и в случае со многими вещами у Брайанта, все упирается в Джордана. Революция баскетбольной обуви началась в 1984 году с взрывоопасно популярной линейки продуктов «Найк» «Эйр Джордан», и к началу 1990-х годов три персонажа, стоявшие в центре этой революции, покинули «Найк» и управляли «Адидас Америка», надеясь воссоздать это прежнее чудо, найдя харизматичного молодого спортсмена, который станет лицом новой линейки продуктов. Трое этих мужчин – бывший вице-президент «Найк» Роб Штрассер, давний дизайнер «Найк» Питер Мур и баскетбольный гуру Сонни Ваккаро – будут наблюдать, как их усилия разжигают обувную войну 1990-х годов между «Найк» и «Адидас», войну, которая станет неприятной и перейдет на личности.
Во многом это было вызвано стратегией Ваккаро по вторжению в американский молодежный баскетбол в попытке дать «Адидас» твердую власть над следующим поколением талантливых игроков. Некоторые сочли бы стратегию Ваккаро блестящей. Другие определили бы это как дальнейшее загрязнение спорта денежными интересами, которое сместило бы фокус на очень молодых игроков и наводнило бы элитные любительские спортивные команды деньгами от обувной промышленности.
Каков бы ни был долгосрочный ущерб спорту, основатель «Найк» Фил Найт вскоре признал, что конкуренция представляет собой большую угрозу для того господства, которое его компания хотела бы иметь на мировом рынке баскетбольной обуви.
Как бывшие сотрудники «Найк», Ваккаро, Мур и Штрассер очень хотели конкурировать с Найтом и их старой компанией. Их мечты были подкреплены воспоминаниями о работе со знаменитым Джорданом в юности, когда он был юным вундеркиндом, ребенком, который как никто другой мог летать и продавать обувь.
Запуск «Эйр Джордан» осенью 1984 года казался безумной авантюрой, моментом, на который они оглядывались с глубокой ностальгией. И не без оснований. Это принесло много денег, и это будет венцом их жизни, тем, что наполнит их карьеру блеском магии Джордана.
«Черт возьми, даже Дэвид Стерн хотел получить автограф!» Вот что со смехом вспоминал Питер Мур, оглядываясь на прошлое тридцать лет спустя.
В 1984 году и «Найк», и «Адидас» конкурировали со спортивными обувными компаниями, действуя без какого бы то ни было плана в поисках рынков и узнаваемости. Акции «Найк», в частности, можно было купить примерно по семь долларов за акцию.
Затем пришло время идеи от Сонни Ваккаро – запустить целую линейку продуктов, основываясь на имени Майкла Джордана, этого молодого парня из Университета Северной Каролины. Телекомментатор Си-Би-Эс Билли Пэкер и Ваккаро ужинали с Филом Найтом во время Олимпийских игр 1984 года в Лос-Анджелесе, и Пэкер слушал, как Ваккаро страстно умолял «Найк» подписать с Джорданом крупный контракт. Он сказал Найту, что Джордан будет следующим значительным феноменом. Пэкер вспомнил, что Найт казался почти равнодушным к позиции Ваккаро.