Это было ошибкой. Вильо удалось увернуться, а Джонни развив с помощью сервомоторов непривычную для себя скорость, потерял равновесие и со всего размаха врезался бедром в стол, прежде, чем сумел остановиться. От боли он рассвирепел еще больше. Взвыв, он развернулся и ударил еще раз, но снова промахнулся. Когда он поднял руку для третьего удара, его кто-то перехватил. Попытавшись освободиться, он только потерял равновесие.
— Спокойно, Джонни, спокойно! — раздался у самого уха чей-то голос.
От этого звука красный туман в его глазах внезапно рассеялся. Он увидел, что стоит в середине комнаты, окруженный молчаливыми Кобрами-стажерами. Дойч и Ноффке крепко держали его за руки. Прямо перед ним был Вильо — совершенно невредимый и ужасно самодовольный.
Джонни все еще пытался осмыслить происходящее, когда по коммутатору внутренней связи ему приказали явиться с докладом в кабинет Мендро.
Допрос оказался кратким, но мучительно болезненным. Когда он закончился, Джонни чувствовал себя ничуть не лучше, чем мишени на учебном стрельбище, которые он плавил огнем своих лазеров. Мысль о том, что ему придется туда вернуться и встретиться со всеми глазами, казалась просто нестерпимой. Возвращаясь из кабинета Мендро и ощущая внутренний холодок, он всерьез подумывал о том, что будет проситься в другое подразделение. Там, по крайней мере, не придется сносить взгляды других стажеров. Размышляя таким образом, Джонни тем не менее продолжал идти. За стенами офиса проблема спрятаться стала чисто теоретической. Прятаться было некуда.
Как только за Джонни закрылась дверь, Дойч и Холлоран отделились от стены, которую они подпирали в ожидании товарища.
— С тобой все в порядке? — спросил Дойч. В его взгляде и голосе была озабоченность.
— Да, конечно! — фыркнул Джонни, почувствовав от такого вмешательства в его дела сильное раздражение. — У меня такое ощущение, что с меня содрали кожу, а в остальном все нормально.
— Ладно, это только ощущение, — заметил Холлоран. — Не забывай, что все оружие Мендро функционирует. Эй, Джонни, выше нос. Ты же остаешься в подразделении, правда?
— Ага! — проговорил Джонни, и тугой комок, подступивший к горлу, стал рассасываться. — Во всяком случае, ничего другого пока не видно. Хотя я и не сомневаюсь, что Бей тоже скажет свое слово, когда узнает.
— Да Бей уже все знает. Это он сказал нам, чтобы мы подождали тебя здесь, — добавил Холлоран. — Он попросил привести нас на тренировочную площадку, когда ты будешь готов. Ну, как, ты готов?
Состроив гримасу, Джонни кивнул.
— Я думаю, что да. Через это тоже надо пройти.
— Через что? Увидеть Бея? — спросил Дойч, когда они направлялись в сторону зала. — Не беспокойся, он понимает, из-за чего все началось. Парр и Друм тоже понимают, если тебя это интересует.
— Как бы мне хотелось, чтобы и я понимал это! — Джонни покачал головой. — Что Вильо имеет против меня!
Холлоран бросил на него взгляд, и Джонни увидел, что тот нахмурился.
— Ты и в самом деле не знаешь?
— Я ведь только что сказал, что не знаю. Или он недолюбливает всех, кто родился на расстоянии более десяти световых лет от Земли?
— Да нет, он отлично любит их всех. Если, конечно, они не показывают, что в чем-то превосходят его.
Джонни резко остановился.
— Не понимаю, о чем ты говоришь. Я никогда ничего такого не показывал.
Холлоран вздохнул.
— Это по твоим соображениям. Но человек, подобный Ролону, ведет свой собственный счет. Вспомни нашу самую первую прикидочную встречу. Он был тем, кто пришел позже всех. А кого Бей упомянул, чтобы укорить его за опоздание?
— Ну… меня. Но это только потому, что я был самый последний перед его приходом.
— Возможно, — согласился Холлоран. — Но Ролон-то не знал этого. Потом в первый вечер после начала тренировок ты снова оторвался от нас всех во время игры в королевский блеф. Люди с Земли всегда славились отличными игроками. Я полагаю, что именно это оказалось для Ролона той ложкой дегтя, что испортила его бочку меда.
Джонни в изумлении покачал головой.
— Но я вовсе не хотел побить его.
— Конечно, ты хотел. Это нормально, когда стараешься выиграть игру, — сказал Дойч. — Ты не хотел унизить его, это понятно. Но получилось так, что этим ты сделал только хуже. Для человека с такими амбициями, как у Ролона, очень унизительно быть в пух и прах разгромленным тем, кого он считает ниже себя по социальному положению. Особенно, если этот человек нисколько не хочет его унизить.
— Так что же, мне нужно играть с ним в поддавки?
— Вовсе нет, продолжай в том же духе. Будь лучше всех, и к черту его самолюбие, — строго произнес Дойч. — Может быть, этот вызов в кабинет Мендро и утешит его. А если нет… что ж, если он не научится работать с тобой, я не думаю, что мы пожелаем находиться рядом с ним на Адирондаке.
Джонни быстро взглянул на него. На короткое мгновение спокойное состояние духа Дойча улетучилось, приоткрыв нечто темное и страшное.
— Знаешь, — сказал Джонни, стараясь придать своему голосу обыденность, — мне много раз казалось, что тебя не слишком волнует то, что происходит с твоим миром.
— Это, наверное, оттого, что я много смеялся и шутил? — спросил Дойч. — Или потому, что я предпочел провести еще пару месяцев на Эсгарде, а не схватил сразу лазер и не рванул крушить оккупантов.
— Хм… раз ты ставишь вопрос таким образом…
— Меня очень волнует Адирондак, Джонни, но я не вижу смысла в том, чтобы завязываться здесь узлом и разрываться на части, думая о том, что Трофты могли сделать там с моими друзьями и моей семьей. Сейчас я могу помочь им только одним — стать самой лучшей Коброй. И своим примером заразить вас всех.
— Полагаю, это намек на то, чтобы мы вернулись к занятиям, — с улыбкой сказал Холлоран.
— Невозможно провести психологически подкованный ум! — с кривой усмешкой ответил Дойч.
На этом его душа снова закрылась от постороннего взгляда. Но этого Джонни оказалось вполне достаточно для того, чтобы понять, каких людей набирала Армия для этого подразделения. Присоединиться к ним он счел бы за честь.
Это положило конец происшествию с Вильо. Рисковать быть выброшенным из отряда Кобр только из-за каких-то мелких комариных укусов было бы величайшей глупостью. С этого момента он будет рассматривать нападки Вильо только как тренировку своего терпения. Раз Дойч сумел перенести оккупацию своего мира Трофтами, то уж он, Джонни, и подавно сумеет примириться с присутствием Вильо.