— Ничего, все в порядке.
Наконец они вошли в дом и поднялись в комнату, которая в течение трех лет была в полном распоряжении Джейма.
— Да, между прочим, а где Джейм? — спросил Джонни, укладывая чемоданы на свою старую постель.
— Он в Новой Персии, выбирает в магазине новую лазерную трубку для кузовостроительного сварочного аппарата. У нас сейчас осталась только одна, но мы не можем рисковать. Вдруг она выйдет из строя. Последнее время так стало трудно доставать запчасти! Побочный эффект войны, знаешь ли, — он всплеснул руками.
— Послушай, а те маленькие лазеры в твоих пальцах, ты можешь с их помощью осуществлять сварку?
— Да, я могу накладывать заплаты. Они были специально разработаны для металла.
— Замечательно. Возможно, ты сможешь нам помочь, пока мы не достанем запчастей к остальным лазерам. Что скажешь на это?
Джони заколебался.
— Хм… Честно говоря, папа, я бы предпочел не делать этого. Дело в том, что лазеры очень напоминают мне… о других вещах.
— Не понимаю, — сказал Перс, и на лбу его появилась морщинка. — Ты что, стыдишься того, что делал?
— Нет, конечно же, нет. Когда я вступал в отряд Кобр, я очень хорошо представлял себе, на что иду. Сейчас, оглядываясь назад, я твердо могу сказать, что хорошо делал свою работу. Дело в том, что эта война сильно отличалась от той, в которой сражался ты, папа. Это была совсем другая война. Все это время, пока я был на Адирондаке, я подвергался опасности и подвергал ей Других людей. Если бы тебе пришлось сражаться с Минтисти лицом к лицу и закапывать в землю тела своих погибших товарищей или невинных людей, погибших случайно в перестрелке… — он с трудом заставил себя расслабиться, — тогда бы ты понял, почему я хочу постараться как можно быстрее позабыть обо всем. Хотя бы на время.
Некоторое время Перс молчал. Потом положил ладонь на плечо сына.
— Ты прав, Джонни. Участвовать в войне на боевом корабле — это совсем другое дело. Я не уверен в том, что смогу понять через что тебе пришлось пройти, но я приложу максимум усилий, чтобы сделать это. О'кей?
— О'кей, папа. Спасибо тебе.
— Ладно. Пошли поздороваемся с матерью. А потом ты сможешь посмотреть на комнату Гвен.
Обед в этот вечер был праздничный. Айрин Моро приготовила любимое кушанье своего сына — поджаренные изнутри дикие бали. За столом велась непринужденная беседа, часто прерываемая взрывами смеха. Джонни казалось, что комната была вся пронизана любовью и теплом, которые образовали вокруг них невидимый и непроницаемый для бед и напастей барьер. Впервые с тех пор, как он покинул Эсгард, пришло настоящее чувство безопасности. Джонни ощущал, как напряжение, с которым он успел свыкнуться, медленно оставляет его мышцы.
Весь обед семья Моро была занята рассказами о новостях и о жителях Сидер Лейк. И только когда Айрин принесла каву, тема разговора изменилась и коснулась планов Джонни.
— Я не совсем еще уверен, — признался Джонни, держа кружку кавы обеими руками и чувствуя, как тепло проникает в ладони, — но я полагаю, что мог бы вернуться в школу и получить наконец диплом компьютерного техника. Это займет еще целый год, а я еще не свихнулся, чтобы садиться за учебную парту. Во всяком случае, пока.
Напротив него сидел Джейм, осторожно потягивая из кружки напиток.
— Если ты пойдешь работать, то чем бы ты предпочел заняться? — спросил он.
— Я подумывал о том, чтобы вернуться к отцу в мастерскую, но похоже, что ты там уже надежно обосновался.
Джейм метнул взгляд на отца.
— Послушай, Джонни, работы вполне достаточно для нас троих. Правда, папа?
— Конечно, — ответил Перс, но в голосе его чувствовалась легкая неуверенность.
— Спасибо, — сказал Джонни. — Но мне показалось, что у тебя не хватает инструментов, чтобы загрузить работой еще и меня. Я думаю, что в течение нескольких месяцев мне нужно будет поработать где-нибудь еще, пока мы не сможем оснастить мастерскую всем необходимым для троих. И тогда, если работы будет достаточно, я всегда смогу вернуться.
Перс кивнул.
— Я полагаю, что это было бы самым лучшим, что можно придумать.
— Итак, мы снова вернулись к вопросу о том, чем бы тебе заняться, — сказал Джейм. — Чего бы тебе хотелось?
Джонни поднес кружку к губам и вдохнул богатый мятный аромат напитка. У армейской кавы вкус был гораздо беднее и слишком много стимуляторов, а вот аромат, который делает этот напиток таким вкусным и приятным, практически отсутствовал.
— Я многому научился по инженерной части за эти три года, особенно по части применения взрывчатых веществ и акустических режущих инструментов. Думаю, мне стоит обратиться в одну из дорожных или добывающих компаний, которые, как вы мне говорили, расположены где-то в южной части города.
— Что ж, попробовать не повредит, — пожал плечами Перс. — А отдохнуть несколько дней для начала не собираешься?
— Ну нет, я поеду туда завтра же утром. А сегодня вечером еще немного покатаюсь по городу, хочу вспомнить старые места. Помочь убрать со стола, пока я еще не уехал?
— Не глупи, — улыбнулась в ответ Айрин. — Расслабься и отдыхай.
— Сегодня вечером ты еще можешь это, — уточнил Джейм. — Завтра тебя уже опустят в соляные шахты вместе с другими рабами.
Джонни погрозил ему пальцем.
— Берегись ночной темноты, — сказал он с насмешливой серьезностью. — Наверное, где-нибудь есть подушка с твоим именем.
Он снова повернулся к родителям.
— Ну что ж, если не возражаете, я поехал. В городе вам ничего не нужно?
— Я уже была там сегодня, — отозвалась Айрин.
— Давай, двигай, сын, — сказал ему отец.
— Я вернусь не слишком поздно, — Джонни допил остатки кавы и поднялся. — Обед был просто замечательным, мамочка, большое спасибо.
Он вышел из комнаты и направился к входной двери. К его удивлению Джейм пошел за ним.
— Ты едешь со мной? — спросил его Джонни.
— Нет, провожу тебя до машины, — ответил Джейм. И пока они не вышли из дома, молчал.
— Я хотел бы тебя предупредить о двух вещах, — начал он, когда они ступили на лужайку.
— О'кей, вываливай.
— Первое, мне кажется, тебе следует опасаться указывать на людей пальцами, как это ты только что проделал со мной. Особенно если ты рассержен или даже просто очень серьезен.