Джонни опешил.
— Что это значит?
— Тебе не нужно отрицать правду. И все слышали о докладе.
Каком докладе? Джонни открыл было рот, чтобы сказать это вслух, и но тут он внезапно все понял. Мак-Дональд. Каким-то образом они услышали о Мак-Дональде.
Он снова обвел взглядом Трофтов и по-новому посмотрел на напряженные мембраны их рук. Эмоция, которую он раньше принимал за решимость или, по крайней мере, за гнев, оказалась ничем не прикрытым страхом. «Дарл был в конечном счете прав, — сказал ему его внутренний голос, — они нас боятся».
— Я никого не хочу убивать, — быстро сказал он.
— Я только хочу освободить своих компаньонов и продолжить путь.
— В каком направлении?
— спросил тот же бесстрастный голос, доносившийся из другого конца абордажного тоннеля.
Джонни повернул голову и увидел еще одного Трофта средних лет, медленно идущего в их сторону. На нем была точно такая же форма, как и на инопланетянине, которого он сжимал в своих руках.
— Я хочу защитить мой мир, командир, — сказал ему Джонни. — Дипломатическими средствами, если это возможно, при необходимости и военными.
Этот Трофт сказал что-то внутренним голосом, и направленные на него стволы лазеров медленно опустились. Не сводя глаз с командира Трофтов, Джонни отпустил своего пленника и вышел из-за его спины. С точки зрения Кобры это было опрометчивым, но Джонни-политик не мог не отреагировать на проявление доброй воли противником.
— У нас есть основания для переговоров?
— спросил он.
— Вероятно, — ответил командир. — Вы сохранили жизни Трофтов в вашем командном пункте, хотя могли без труда убить их. Почему?
Джонни нахмурился, только сейчас осознав, что определенного ответа на этот вопрос у него не было. Возможно, он слишком долго занимался политикой, в которой противники не убивают друг друга? Нет. Настоящая причина была куда более прозаической.
— Не было никакой необходимости убивать их, — ответил он, пожимая плечами. — Думаю, это никогда не приходило мне в голову.
— Солдаты-Кобры созданы для того, чтобы убивать.
— Мы были созданы для того, чтобы защищать. А это не одно и то же.
Его собеседник, казалось, призадумался.
— Вероятно, у нас действительно есть мотивы для компромисса, — сказал он наконец. — Или по крайней мере, для дискуссии. Не пройдете ли вы с вашим компаньоном ко мне на мостик?
Джонни кивнул.
— Хорошо. Но компаньон, о котором я упоминал, не будет присутствовать там физически. Это не материальная сущность. Мы, люди, называем ее Леди Удача.
С минуту командир молчал.
— Полагаю, что я понял. Если так, то я все же приглашаю Леди Удачу присоединиться к нам.
Повернувшись к Джонни спиной, он исчез в абордажном тоннеле. Джонни раздумывал не более секунды, затем последовал за ним. Экскорт с опущенным оружием проследовал за ними.
Четыре часа спустя Джонни снова оказался по другую сторону абордажного тоннеля, на борту «Менссаны». К нему тогда же были доставлены Тавн и Рей.
— Добрый вечер, джентльмены, — приветливо кивнул им Джонни, когда экскорт Трофтов в молчании исчез в тоннеле. — Капитан, если бы вы загерметизировали этот люк, мы смогли бы прямо сейчас отправляться в путь.
— Что, черт возьми, произошло?
— спросил Рей, но озадаченный тон его голоса был скорее просящим, чем требовательным. — Никаких вопросов, никаких переговоров, просто прошло время, и они взяли да и ни с того, ни с сего отпустили нас?
— Да нет, как раз разговоров было предостаточно, — сказал Джонни. — Более, чем достаточно. Ну что, люк надежен? Хорошо. Капитан, надеюсь, ремонт двигателей закончен, но вам нужно получить подтверждение из рубки. И сначала убедитесь, что мы все готовы, второй корабль Трофтов ничего не знает и может попытаться остановить нас.
Брови Тавна удивленно поднялись, но единственными его словами были:
— Все понял.
И он быстрой походкой направился на капитанский мостик.
— Что происходит?
— властно спросил Рей, когда Джонни последовал за капитаном. — «Много разговоров» — что вы этим хотите сказать?
— Между командиром Трофтов и мной состоялась дискуссия, и я сумел убедить его в том, что отпустить нас — в его интересах.
— Другими словами, вы заключили сделку, — ворчливо произнес Рей. — И о чем же?
— На эту тему я буду говорить только с Центральным Комитетом и только тогда, когда мы прибудем на Эсгард, — бесстрастно ответил Джонни.
Рей нахмурился. На его лице отразились негодование и подозрение.
— Вам никто не давал права вести переговоры от имени Доминиона Человека.
— Совершенно верно. Но и командира Трофтов тоже никто не уполномочивал выступать от лица Ассамблеи Трофтов.
По палубе прошла легкая дрожь. Джонни только сейчас почувствовал, как были напряжены его мышцы и немного расслабился.
— Правда, тех полномочий, которыми он обладал, оказалось достаточно, чтобы отпустить нас.
— Моро!
— А теперь, если не возражаете, мне бы хотелось уйти. Ночь была длинной, и я очень устал. До свидания, мистер Рей. В мое отсутствие вы можете продумать, каким образом описать этот инцидент. Я уверен, что в окончательном варианте вы будете выглядеть настоящим героем.
Конечно, с его стороны это было дешевой бравадой. Он думал об этом, когда направлялся в сторону кормы, где размещался коридор с каютами. Но тело его раздирали такие боли, какие Рей себе и представить не мог, поэтому у Джонни просто больше не было сил терпеть менталитет чиновника средней руки. Поэтому он решил, что в течение ближайших дней будет восстанавливаться, а потом познакомит Дру и Хармона с той полуправдой, которой удовольствовался командир корабля Трофтов. Они уже были его союзниками, возможно, что таковыми и останутся. Но ему хотелось, чтобы они стали еще и друзьями.
До границы Империи Трофтов и Доминиона оставалось еще две недели пути, четырнадцать самых длинных дней, которые пришлось пережить Джонни, включая даже период последней войны. Прохладное отношение к нему на борту «Менссаны» было, конечно же, частью этого. Ситуация болезненно напоминала ему о тех последних месяцах на Горайзоне. Джонни почти уже забыл о том страхе, который испытывали к Кобрам представители среднего слоя общества Доминиона. Кроме всего прочего, он подозревал, что Рей распускал недоброжелательные слухи о том, что он ради свободы заключил с Трофтами какую-то ужасную сделку.