После трех часов, проведенных в камере, его обостренный за счет усилителей слух уловил раздавшийся со стороны двери тихий щелчок. Он повернул голову, мышцы его напряглись, но дверь не открылась. Вместо этого возле двери у самого пола повернулась небольшая полусфера, оставив в камере поднос с едой.
В окошке для наблюдения показалось лицо охранника.
— Спасибо, — сказал Джонни, приподнимаясь с койки и поднимая поднос.
Его ноздри уловили знакомый запах. Старая, добрая пища Адирондака. Он поставил поднос возле себя и снова сел.
— Не стоит, — ответил охранник, но не ушел, а в нерешительности остался стоять. — Ты и в самом деле один из тех Кобр, которые освободили Адирондак от Трофтов?
Ложка с едой, которую Джонни поднес было ко рту, замерла в воздухе.
— Да, — признался он. — А ты из местных? Охранник кивнул.
— Я родился и вырос здесь, в Дэнниморе. А где ты тогда размещался?
— В Кранахе, — решетка на окошке мешала ему хорошенько разглядеть лицо стражника, но все же можно было определить, что ему было немногим больше тридцати. — Ты, наверное, был еще мал, чтобы запомнить войну хорошо?
— Нет, я хорошо ее помню. У нас в Париже, когда он был разрушен, оставались родственники, — при этих воспоминаниях губы его превратились в одну узкую линию. — И в Кранахе у меня тоже был дядя. А ты не знал Рода Делано?
— Нет, — на него нахлынули воспоминания о тех людях, которых он знал тогда, а с ними пришла и идея. — Скажи-ка мне, насколько изолированным от людей я должен быть?
— Ты имеешь в виду посетителей или что-то еще?
— Возможно, телефонные звонки. Должно быть, где-то здесь еще живут люди, которых я знал и думал, что никогда больше их не увижу. Раз уж я застрял здесь, может быть, я смог бы хотя бы перекинуться словами приветствия с некоторыми из них.
— Ладно… может быть, позже это и станет возможным.
— Ты не мог бы мне принести телефонный справочник, чтобы я посмотрел, не живет ли кто-нибудь в этом районе, — попросил Джонни. — В конце концов, эта одиночка — не наказание, а лишь подготовка к глубокому тестированию. Мне не должны запрещать читать.
При этих словах охранник нахмурился и пожал плечами.
— Я не уверен, что этот справочник подпадает под определение материалов для чтения, но я спрошу у капитана.
— И не забудь сказать ему, что я являюсь высоким чином Доминиона, — мягко добавил Джонни.
— Слушаюсь, сэр, — и стражник исчез.
Джонни снова принялся за обед, стараясь не показывать радости от появившейся искорки надежды. Он еще не знал точно, что может получиться от ознакомления с телефонным справочником и что даст ему контакт с бывшими союзниками. Но все же это была хоть какая-то зацепка. А если это не поможет, то хотя бы он будет знать, что за тучи сгустились над ним.
Он уже покончил с едой, возвратил поднос на место у двери и собирался лечь, когда снова появился охранник.
— Капитана я не нашел, — послышался его голос, когда поднос исчез, а вместо его появился маленький компьютерный пульт. — Но поскольку вы официальное лицо Доминиона и все такое, я решил, что поступаю правильно.
Его лицо появилось в окошечке, и он посмотрел, как Джонни взял прибор к себе.
— Я очень тебе благодарен, — сказал Джонни.
— Здесь есть телефонный справочник?
— Да, он включает Кранах, Дэннимор и еще около десятка больших и малых городов в округе, — он помолчал. — Судя по тому, что я читал о вас, Кобрах, вы здорово помогли нам.
Что-то в его тоне привлекло внимание Джонни.
— Мы сделали все, что в наших силах. Но, несомненно, мы вряд ли чего-нибудь добились бы без поддержки гражданского населения.
— Иди наоборот. Вы знаете, что в следующей войне мы бы не хотели иметь Кобр?
Джонни поморщился.
— Нет, не знаю, но догадываюсь об этом и не вижу ничего удивительного. А что, армия в случае войны собирается организовать нормальные партизанские отряды?
— Не в случае, а когда, — поправил тот. — Да, сейчас наша планета наводнена рейнджерами и силами Альфы. Уже организуются отряды гражданского сопротивления.
Джонни кивнул, и ему стал ясен тон охранника.
— Что, страшно? Война всегда страшна. Но этой войны быть не должно.
— Да, я слышал, что ребята из внутренних войск говорили об этом. А еще они говорили, что если Кобру подвергнуть гипнозу, он взорвется.
— Нет. Триггеры самоуничтожения были извлечены сразу после войны. Но меня никогда не подвергали гипнозу, ни Трофты, никто другой.
— Этот человек из Комитета, похоже, считает по другому.
Джонни горько улыбнулся.
— Рей — это близорукий идиот, который носится со своей уязвленной гордостью. На Авентайне мне практически силой пришлось заставить взять меня с собой. Кроме того, на «Менссане» я сохранил его регалии, когда Трофты захватили звездолет. Он просто пытается поставить меня на место.
— А вы можете знать наверняка, что в ваше сознание не было вмешательства извне?
— Да, конечно. Для этого объект должен быть введен в бессознательное или полубессознательное состояние. А я обладаю датчиками, которые бы предупредили меня о любых попытках химического, оптического или звукового воздействия с этой целью.
Охранник медленно кивнул.
— А Рей знает об этом?
— У меня не было возможности сказать ему об этом.
— Понятно. Что ж, теперь мне лучше вернуться к моим обязанностям. Позже я приду за компьютером.
— Еще раз спасибо, — сказал Джонни, но его собеседника уже и след простыл.
Интересно, что бы это все могло значить? Им нужна была информация? Или успокоение? Или же все это проделывалось для того, чтобы проверить его выдержку и посмотреть, как много он скажет? А может быть, Рей решил помедлить несколько часов, чтобы избавить себя от волнений переправки его на Эсгард? Если это так, то можно быть уверенным, что ждать придется еще долго.