— Не надо чужих привлекать, сами все уладим, — чуть не плача запританцовывал Хиро. — Это мы не подумали, честное слово, Исии-сама.
О, уже и прогнуться готовы, причем оба.
— Два часа. Хоть задницу на британский флаг порвите, но больше ждать не стану... Чийода Суши знаете где?
— Да, рядом с метро!
— Сейчас половина четвертого. Я добрый. Буду ждать вас там до шести. В минуту седьмого пойду в офис Инагавы-кай... Так, секунду. Теперь с вами.
Убрав ногу, легонько пнул поверженного главаря сдувшихся рэкетиров. Значит, двое в ауте. С хайром теперь лишь в больницу, он вряд ли что вообще толком соображает. Кому нос разбил — тот сопит недовольно, но не дергается. Оставшиеся двое даже на шаг отступили. Что это они так? Ножа испугались? Вот идиоты. Или меня, кто их разглядывает и прикидывает, как бы получше голову отпилить? И взгляд у меня сейчас добрый-добрый, я знаю. Проверял. И смотрю я в таких случаях в переносицу, людей это очень сильно нервирует — не могут “эй-контакт” наладить.
— С вас, залетчики, тоже сто штук. Трясите кубышки, у мамы-папы занимайте. Но если долг не закроете, я вас найду. Каждого. И тогда так легко не отделаетесь, — показываю опущенным клинком на пострадавшего.
— А почему сто?! — похоже, пошел торг.
— Если не нравится стольник на всех, могу назначить сотку за каждую голову. Будет четыре. Потянете? Тогда лучше не злите. И наличные отдадите им, чтобы я по городу не бегал. Все понятно?
Переглянулись. С разбитым носом уже платок мятый прикладывает и с ненавистью косится на подельников. Конечно, будешь злым, если шел по шерсть, а вернулся стриженым.
— Бартером возьмешь?
— Барахлом, которое вы с пьяных сняли? — усмехаюсь. Но поторговаться сейчас можно. Если пережать, выпенедрежники могут начать соображать и запросто пошлют подальше. Это к двум клоунам у меня претензии, жилеточников подтянуть за чужие проблемы уже сложнее.
— Не, две трубы, совершенно новые, в коробках. Мотороллы последних моделей. Должники расплатились.
Надо же, и здесь должники. Круговорот долгов в природе.
— В чем подвох?
— Руки до них просто не дошли. Хотели по сто пятьдесят каждый толкнуть, по рыночному ценнику, а нам лишь сто тридцать дали.
Убираю нож, рывком поднимаю хайрастого и с той же холодной улыбкой подвожу итог беседе:
— Хорошо. Одну трубу мне. В не вскрытой коробке. Если что-то не так, вторую тоже отберу и по башке настучу. Телефон отдадите этим дебилам. До шести они должны вернуть свой долг и Мотороллу. Тогда разойдемся бортами... Но предупреждаю, как паршивых китайцев, до которых все с первого раза не доходит. Еще раз мне где попытаетесь дорогу перейти, я беседовать не стану. Залив рядом, там и выловят...
Сунув избитого в руки товарищам, вешаю рюкзак на плечо и ухожу. Перед этим выразительно успеваю постучать пальцем по циферблату электронных часов. Это больше для Хиро с Ичирой. Пусть побегают. Время-то тикает. Тик-так. Шмяк-бряк...
Выбравшись за пределы крохотного парка, с независимым видом засовываю руки в карманы и медленно топаю на север, в сторону суши-бара. Вроде у меня йен пятьсот было, на маленькую порцию перекуса хватит. А руки спрятал, чтобы не было видно, как их потряхивает. Все же Тэкеши пришлось в первый раз в подобных разборках участвовать. И что с того, что мозги у меня родные, злые и кровожадные. Тело подростка на такой стресс реагирует однозначно. Теперь главное — виду не показать, что колбасит. Посижу, чай попью, успокоюсь. А там будет видно — либо мой блеф и морда кирпичом сработали, или придется в самом деле с борекудан пересекаться. Не хотелось бы, они за любую услугу цену назначают.
Но пока сижу — подобью итоги и мысли в порядок приведу. Планы — они любят, чтобы их продумывали. Вот и пошевелю извилинами.
***
Бубнеж с другой стороны раздражал. Масаши Хаяси попытался сосредоточиться на теме доклада, но мысли снова разбежались. Старый пердун Ясуши, ну почему он всегда гундит, словно набил рот рисом и не в силах проглотить?