— Спасибо. Ну и сам на телефоне будь, мало ли что.
Кэйташи добывает следующий рулетик. Он все услышал и виду не показывает, насколько ему стало интересно. Более чем уверен, что трубу станет весь вечер держать под руками.
— Само собой. Главное, оставь нам кого-нибудь на закуску.
— Мочирон, Кэйташи-сан. Давай, до встречи. Я пойду поработаю такси...
Глава 19
Мы едем в парк, где нас будут убивать.
Интересно, кто из троих в машине самый адекватный? Ладно я — мне с этими неизвестными уродами в любом случае надо разобраться. Причем так, чтобы раз и навсегда обить охоту лезть в чужую песочницу. У меня громадье планов и разные тайные организации в них никак не вписываются.
А вот Нобору с Масаюки что гонит? Проклятый менталитет? Оябун сказал “надо” — под козырек и грудью на пулеметы? Похоже на то. А еще — у них даже вопроса не возникает, можно ли поступить иначе. Для них мир делится на две половинки: свои и чужие. За своих надо умереть при случае. Чужих покрошить. Все. Черное и белое. Без полутонов. Поэтому на нас надеты бронежилеты под пиджаки и куртки, под рукой лежат тактические черные шлемы, честно купленные на каком-то из военных складов. Оружие заряжено, Масаюки левой рукой придерживает катану. Как понимаю, он ее забросит на перевязи за спину, чтобы было чем тыкать неприятеля, расстреляв все патроны. Я же играюсь с новым странным талантом — определяю в мелькающих мимо сумерках живых людей. Утром в магазине умудрился обнаружить багофичу. Как будто прислушиваешься к тишине вокруг и мир расцветает еле слабыми всполохами жизненной силы. Чуть-чуть, на фоне солнечного дня и не заметно. А вот вечером — слабые изумрудные тени, на грани восприятия. Надеюсь, в будущей заварухе мне это не помешает. Если наши игрушки заглушат или вообще спалят визоры у нападающих, то работать придется по вспышкам выстрелов. И тогда у меня будет крохотное преимущество — я смогу подловить чужаков первым в кустах. Может, это уравняет шансы. Ведь нас уже ждут и наверняка позиции подготовили. А тут я, как слон в посудной лавке: “Конбанва, чем порадуете?”
— Почти на месте, — сообщает Нобору, прокатив мимо огромной парковки и вырулив на узкие дорожки между высоких деревьев и кустов. Без десяти девять вечера, в парке никого нет. Вообще никого. Хотя я ради интереса глянул — ресторан работает. Интересно, посетителей хоть вывели ради безопасности или гаврикам на них плевать? Сбоку долетает шум взлетающего самолета — ангары и строения воздушной базы службы спасения Тачикава . Туда соваться вообще не стоит — территория окопана глубоким узким рвом и затянута металлической сеткой. Полезешь — охрана запросто за террористов примет. И указания у них на этот счет однозначные — сначала стрелять, потом трупы разглядывать. Но нам это на пользу. Почему? Потому что враги шуметь вряд ли будут активно. Нас же ничего не сдерживает. Нам надо отмахаться и удрать по возможности. А что потом — пусть полиция разбирается. Потому что патроны все протерты ацетоном, на руках перчатки и стволы позже сбросим. Нас тут не было.
Подъезжаем к большому кругу. По указателям — прямо. Слева стоит невысокий раскладной заборчик, рядом возится мужик в ярком-желтом жилете и каске. Еще дальше по левому проезду, буквально на грани видимости, припаркован грузовик. Стоит так — чтобы не протиснуться. А еще я замечаю крохотные зеленые росчерки по бокам дорожки впереди. Наши клиенты.
Оглядываюсь — позади выползает еще одна тяжелая машина с выключенными фарами и габаритами. Все, мышеловку захлопнули.
— Влево, дави урода и до упора. Не сможем проскочить — выходим и принимаем бой! — командую я, надевая каску.
Нобору молча резко выкручивает руль, “крайслер” с ревом устремляется вперед. Не ожидавший такого фокуса “ремонтник” подлетает от удара вверх и кувыркается через крышу. Следом летят обломки ограждения.
По боку словно горохом сыпанули. Началось веселье, у народа нервы не выдержали. Звонко цокают пули в переднее боковое стекло — это пытаются Масаюки укокошить. Но мы проскочили и теперь прем к грузовику, перегородившему дорогу. На его черном контуре проступают два зеленых силуэта:
— Стрелки прямо, один в кабине, второй у заднего колеса.
Огонь резко усилился, машина затряслась и присела на брюхо — колесам хана. Не укатиться. Одновременно с этим по капоту словно кувалдой ударили, вдавив внутрь. Двигатель взревел и заглох. Вот же чертовщина! Ублюдки с собой абэноши притащили!
— Влево!
Водитель успевает направить “крайслер” на заднее колесо. Резкий удар и вопль — у боевика снизу все в фарш. Жму кнопку комплекса радио-электронной борьбы, распахиваю дверь, выкатываюсь наружу. Вскочил в полуприсяд, первые две пули из “ТТ” на добивание, остатки магазина по кабине. Лобовое у нас пошло трещинами после ударов, но выдержало. Теперь стекло все в буро-серых ошметках от разлетевшихся чужих мозгов. Из приоткрытой дверцы грузовика медленно вываливается еще один покойник. Все же я его достал. А не надо пытаться у меня под носом в тенечке рассиживаться.