— Спасибо. Тебе стоит поговорить с Секаши. Она единственная взрослая полосатая пони тут, поэтому уверена, ты не обознаешься, — с лёгкой улыбкой произнесла я, а затем выразительно добавила: — И она здесь не в качестве пилигрима.
Определённо, это воодушевило чёрного единорога.
— Да сбережет тебя Селестия, да защитит тебя Луна, — тихо проговорил он, слегка поклонившись.
— И тебе не хворать, — неуклюже пробормотала я. Мне хотелось… а чего мне, собственно, хотелось? Извиниться? Ещё раз ощутить то спокойствие, которое исходило от этого единорога? Оседлать его? Ну… последнее то уж точно; прошла неделя с тех пор, как кто-нибудь забирался мне под хвост. Вместо этого я лишь придурошно улыбнулась, развернулась и потопала прочь. Чёрт подери, ну почему я не могу быть умной пони, чтобы разобраться во всём этом дерьме?! Я была уверена, что не учла что-то жутко важное, но никак не могла понять, что именно.
Со своим снаряжением за спиной, я вновь направилась к железной дороге. Исходя из того, что поведала мне Секаши, я смогу добраться туда намного быстрее, если пойду прямиком на запад. Большинство оружия я продала пожирательнице крышечек (Я узнала, как зовут эту кобылку, но у меня просто язык не поворачивается называть её «Черити»[11]) в обмен на медикаменты, которые у неё были, однако оставила себе один из карабинов, предварительно починив его, чтобы использовать для боя на дальних дистанциях. У меня так же остался мой автоматический пистолет, для близкого расстояния, а ещё, с помощью запчастей, найденных в музее, я починила свой барабанный штурмовой дробовик, после чего разобрала свои сумки, удивляясь сколько же всякого хлама в них скопилось.
Идя быстрой рысью, я настроилась на волну ДиДжея Pon3. Впервые, в меня никто не стрелял, к тому же моя спина практически не болела, и, в общем, чувствовала я себя довольно хорошо. Слова Секаши то и дело всплывали где-то на задворках моего разума, но я запихнула их в чулан, захлопнула дверь и закрыла её на ключ, который немедленно смыла в воображаемый унитаз. Затем, для пущей уверенности, что они не вырвутся, я заварила замочную скважину, а затем подпёрла саму дверь несколькими бочками с магическими радиоактивными отходами. Нет нужды думать об этом сейчас.
Я следила за Л.У.М.-ом, да и сама держала ушки на макушке, выискивая малейшие признаки опасности. Блотспрайты, радсвины, впервые мой путь был относительно безопасен. Я достала карабин, чтобы попрактиковаться в стрельбе из дальнобойного оружия. Обычно я тренировалась с дробовиками и автоматическим оружием, так что практика прицеливания и ведения цели была мне не знакома, и не было ничего более раздражающего, чем потратить целых шесть патронов на одного единственного блотспрайта.
Почему П-21 хотел меня убить? Я откопала в недрах своей памяти возможный ключ к ответу на этот вопрос и думала об этом снова и снова.
«Нет, не думай об этом. Меньше знаешь — крепче спишь.»
Он был зол, потому что я его нашла. «Если ты дашь мне пистолет, я могу тебя пристрелить,» — прошептал он из-за двери. Видимо, у него был свой план побега, а я могла ему помешать.
Кобылка, исполняющая песню о безразличии к миру, закончила петь последние ноты, за которыми последовал тихий вздох ДиДжея.
«Ах, никто лучше Сапфиры Шорс не может всколыхнуть гордость в сердцах пони. Это была композиция „Неустрашимый“, и она напомнила мне о некоторых интересных вещах, информацию о которых мне принесли слухи с запада. Думаю, что каждый из вас помнит смелое заявление Охранницы, выступившей против работорговцев Парадайза. Ну что ж, Парадайз и Потрошители объединились, чтобы установить рекордную сумму за голову это храброй пони, и, к сожалению, пони по всей Пустоши впали в своего рода безумие, силясь найти эту неуловимую кобылку по всему Хуффингтону.»
«Вы, наверное, подумали, что учинённый Охранницей переворот в шахте близ Впадины Бримстоуна убедил всех прекратить охоту за этой кобылкой, которая борется за свободу Пустоши? Но нет! Некоторые особо упрямые охотники за наградой до сих пор пытаются поймать её! Ну что ж, для них у меня есть специальная запись, которая была сделана как раз двумя такими охотниками во время их последней встречи с Мисс Охранницей. Давайте же послушаем её.»
Сперва из динамиков доносился лишь шум, но вскоре он сменился дрожащим голосом Сломонога.
«Нас… нас было двенадцать… мы застали её одну… без оружия, без брони… загнали в здание музея. Она ломала шеи, пробивала черепа… она сломала мне ноги…»
Я услышала тихие всхлипы.
«Потом она отняла у нас оружие и… и просто разорвала нас на кусочки. А ещё она была пьяна! Пьяна! И при этом пела, как адская кобылица!»
Затем голос кобылы спросил:
«А что случилось с вами, сэр?»
Раздалось неразборчивое бормотание, сопровождающееся всхлипами, а затем Шинкованные-Яблочки простонал:
«Она, блять, лишила меня яиц!»
ДиДжей Пон3 подавил смешок.
«Ну, ты это заслужил. Вы, жеребцы, готовы рисковать своими жизнями за награду, но готовы ли вы рисковать своим самым ценным? И, Охранница, как насчёт того, чтобы записать пару песен, после того, как закончишь стерилизовать работорговцев Парадайза?»
Интервью прервалось следующей песней, и я вздрогнула, почувствовав себя немного виноватой. Я действительно не хотела рубить с плеча. В действительности, я до сих пор не до конца осознавала, что натворила (спасибо похмелью и всем, всем, всем). Хотя… любая слава, пусть даже жуткая, была сдерживающим фактором, верно? Я подняла коробку с «Кукурузными хрустяшками от Карамеля» и вытряхнула содержимое себе в рот. Сладкие и хрустящие… м-м-м лепота.
Тут я упала и здорово приложилась мордой об землю. В том, что я споткнулась, не было ничего необычного, это может случиться с каждым.
Но лишь я такая «везучая» могла споткнуться о свежий труп пони.
Бедная кобыла была не просто убита. Что бы это ни было, оно оставило жуткие резанные раны, рассекло грудную клетку и разбросало органы несчастной по всему полю. Я почувствовала, как бешено заколотилось моё сердце, а глаза непроизвольно зажмурились. Я попятилась назад, стараясь успокоить дыхание. Я заново ощутила, как мои кишки тянулись по полу. Неожиданно, мои задние копыта на что-то наткнулись.
Прошу, не говорите мне, что я наступила на то, о чём я подумала.
Я оглянулась и увидела копыто, торчащее прямо из развороченной грудной клетки земнопони. Запёкшаяся кровь на моём копыте была всё ещё тёплой. Я отчаянно пыталась удержать «хрустяшки» в моём желудке, пока я вытирала кровь об край ноги. Я осторожно оглянулась, стараясь сохранить спокойствие и дыхание. Пол дюжины пони, вооружённые винтовками лежали вокруг меня. Потрёпанная одежда, которую они носили, говорила о том, что перестрелки не были их основным занятием. Мёртвые кусты стали их последним пристанищем.
Я посмотрела в ту сторону, откуда я пришла к этой рощице из деревьев и кустарников. У них была прекрасная позиция для скрытной атаки, да и могла ли я что-то предпринять, учитывая, что они контролировали весь сектор? Но что-то напало на них первым, и оно не просто убило этих бедных ублюдков. Их тела расчленили, а кости раздробили, всё их оружие было разбито на запчасти. Амуниция, правда, оставалось нетронутой: боеприпасы, их шапки, и два вещмешка со скудным запасом провизии и парой бутылок дождевой воды.
Что-то только что оказало мне услугу, а я этого не люблю. Просто терпеть не могу.
Добравшись до железнодорожных путей, я немного ускорила темп. Бег на длинные дистанции был мне в новинку, но сейчас у меня была масса причин, чтобы попрактиковаться в нём. Бойня в том лагере напомнила мне, что награда за мою голову всё ещё в силе. Поднимаясь на холм, я отметила для себя, насколько крутым был его склон; не представляю, как я умудрилась не свернуть шею, вывалившись из движущейся вагонетки, да ещё и в таком жутком состоянии. Но раз моя удача ещё при мне, вряд ли мне грозило получить пулю прямо сейчас.