— …Лучше я буду служить Рейнбоу Дэш на поле боя, чем работать в такой враждебной ко всему лаборатории. Тандерхед как болезнь, а поверхность — лекарство.
— Глори? — спросила я, открыв дверь. Комната была пуста. Моя грива жутко зачесалась, когда я, опустив очки, осмотрела пустой офис. Такое же чувство было у меня тогда, в школе. Кто-то точно был здесь, даже несмотря на то, что я ничего не видела.
А Глори не умела становиться невидимкой.
Я посмотрела на книжный шкаф и порвала несколько страниц из старого истлевшего довоенного тома.
— Хочешь поиграть в прятки? Отлично.
Управление облаком частиц не сильно отличалось от рытья в грязи, пока я не пыталась этим изобразить что-то. Я пускала бумажные хлопья по офису, расшвыривая их туда-сюда, пока они не осели на невидимом до этого пони.
Стоявшем в паре шагов от меня.
Мягкое *пфт*, *пфт*, и моя шея онемела. Я дотронулась до головы, мир ушёл из-под ног. Я увидела кровь на копыте…
«Святая Селестия, меня только что опять подстрелили?»
…И вновь провалилась в темноту.
— Это же настоящий произвол, агент Лайтхувз! Абсолютно не приемлемо. Вы сказали мне, что это уже в прошлом. Я ручаюсь за Блекджек, к тому же она охотно помогала сержанту Винд Виспер. А теперь кто-то дважды стреляет в неё на нашей базе? Да что здесь творится?
Я никогда не видела Глори такой злой раньше. Серую пегаску буквально трясло от злости; она даже скалила зубы.
— И это всё, на что способна служба безопасности?
Должна признать, лёжа на операционном столе с отличным, свежим, крепким лечащим соком, льющимся в меня, я была рада, что эта злость была направлена не на меня. Агент Лайтхувз пытался всё удалить мирно, но у него не очень-то выходило.
— Она убила двух моих подчинённых на входе в объект. Кто-то на базе должно быть затаил на неё злобу и выстрелил в спину.
— Может, мне связаться с начальником штаба? Или с моим отцом? Найдите того, кто сделал это с моей подругой, — потребовала она тихим, но угрожающим голосом, какого я не слышала от неё прежде. — А теперь пошёл вон отсюда, живо. Мне нужно поговорить с моим пациентом.
Вот теперь Лайтхувз перестал играть в доброго дядю. Даже я поняла, что Глори перешла границу. Глаза оперативного агента больше не сверкали так весело. Он посмотрел на серую кобылку так, будто она — проблема, от которой нужно было избавиться. И что самое неприятное — он всё так же улыбался нам двоим.
— Конечно, мисс Монин Глори, — вежливо кивнул он и вышел.
Кряхтя, я медленно подняла копыта. Винд Виспер нашла меня и притащила сюда, вниз. К счастью, что бы это ни было за оружие, его мощь была в разы меньше, чем у винтовки Лансера, а у Анклава были самые лучшие медикаменты, эт точно.
— Поверить не могу, что кто-то подстрелил тебя.
— Все постоянно в меня стреляют. Как будто это какое-то достижение: «Подстрели Охранницу».
Я глубоко вздохнула.
— Глори, что-то здесь не чисто, — сказала я, потирая гудящую голову. Глори с сочувствием протянула мне бутылку воды. — Я слышала твой голос наверху. И ты говорила что-то о том, что Анклав — зло.
— Чего? — удивилась серая пегаска. — Блекджек, я бы никогда не сказала подобное. Я — часть Анклава. И была ею всю жизнь, как мой отец и как моя мать… — сказала она и с беспокойством посмотрела на меня.
— Ты точно уверенна, что слышала именно это?
— Я… — Я потерла свою голову. Была ли я уверенна? Я так думала, но два выстрела в голову не пошли на пользу памяти.
— Я думаю, что я это слышала. И не только это. То гнездо рейдеров было каким-то не таким. Изолированные рейдеры вдали от своих жертв? Целая куча еды и ни намёка на то, как они заразились?
— Может, они подхватили болезнь другим способом? Купили, например, заражённое мясо, ты же сама видела, как пони ели его. Есть много вариантов того, как они могли стать рейдерами. — Глори сочувственно улыбнулась мне. — Я знаю, что ты не хочешь быть здесь. Ещё несколько часов и мы возьмём Вертибак, доберёмся до Флэнка, спасём П-21, а после снова будем вместе путешествовать. Я это имела ввиду, когда сказала, что хочу остаться с тобой. Ты сделала больше добра в одиночку, чем весь Добровольческий Корпус за эти несколько недель, что мы здесь.
Хорошо, теперь она заставила меня покраснеть. Однако, всё ещё оставалась одна вещь, которую я хотела узнать.
— Слушай, а кто твой отец? Потому что та пегаска, которую я лицезрела минуту назад была совсем не похожа на ту серую, краснеющую от всего Глори, которую я знала, — «Та, кого я видела минуту назад, была откровенной стервой.»
Теперь она выглядела очень нервно.
— Что ж… ну. Это неловко, — она сглотнула, — Ладно. Мой отец — Консул Скай Страйкер. Он один из… эээ… законноизбранных лидеров Тандерхеда.
«О, Селестия, могла бы хоть подготавить меня к подобным откровениям.»
— Твой отец — политик?
Она кивнула.
— Да. И довольно выдающийся. Он помогал с созданием Добровольческого Корпуса. Работал с Анклавом годами, пытаясь воплотить эту идею в жизнь. — Она приостановилась на секунду. Было видно, что ей не нравится это рассказывать. — Помнишь, я говорила тебе, что поступила в медицинскую школу потому что во мне увидели талант? На самом деле это только часть правды. Имя моего отца имеет вес на Тандерхеде. Он был защитником Анклава и сыграл значительную роль в победе над драконом, атаковавшим город десять лет назад. Он что-то вроде местного героя для многих пони.
«Но, готова поспорить, не для агента Лайтхувза.»
— И у него нет врагов? Откуда ты знаешь, что Лайтхувз не собирается тебя убить просто чтобы добраться до него?
Она вздохнула и улыбнулась.
— Потому что меня уже убили, помнишь? Мой отец толкнул душещипательную речь о том, какую цену он заплатил, но как не смотря на это верит в цели Добровольческого Корпуса. Он даже потребовал у Анклава лучшей защиты для Добровольцев. — Глори положила копыто мне на плечо и продолжила: — Знаю, ты подозрительно относишься ко всем действиям Анклава, но они просто хорошие пони, пытающиеся защитить других пони. Их методы иногда могут быть непонятными, но я клянусь, в конце концов они пытаются поступать так, как правильно. Как и мы.
Я тяжело вздохнула, понимая, что не должна пытаться переубедить её. Не сейчас. Я должна найти какое-то доказательство, что-то, что убедит её убраться отсюда. Когда мы спасём П-21, я доведу её до самого небесного порта, если она захочет, но сейчас мне необходимо было держать её подальше от агента Лайтхувза.
— Да, наверное, — пробормотала я, посмотрев в сторону.
— Отдохни. Лайтхувз сказал, что мы выдвинемся за П-21 через несколько часов. Мне надо закончить записывать сообщение для отца обо всём, что тут произошло, — она похлопала меня по плечу и вышла из медицинской палаты. Я проследила за тем, как она закрыла за собою дверь и выдохнула.
Как можно переубедить кого-то, столь уверенного в чём-то? Тут должно быть что-то, что переубедит её и заставит уйти со мной. Скорее всего Глори была права, и я просто страдала от паранойи… но, привет! Пустошь! К сожалению, я не смогу ничего найти, если буду сидеть в этой маленькой комнатке. У меня даже седельных сумок не было, что уж говорить про пушки! Выдернув капельницу с лечебным зельем из своего ПипБака, я проскользнула к двери и выглянула. Агась. Там был охранник. Ну конечно, там был охранник. Святая Селестия, ну почему мне не везёт хотя бы время от времени, для разнообразия.
Мне правда не хотелось убивать ещё пегасов (по крайней мере, пока я не переманю Глори на свою сторону), поэтому я тут же начала рыться в лекарствах на полках. Бак и Мед-Икс были мне знакомы. Минталки? Дэш? Было бы здорово, если бы мой ПипБак мог определять, для чего вся эта химия. Рикошет… алкоголь! Фууу… это не было даже отдалённо похоже на «Дикого Пегаса»! На вкус просто отвратительно! Аспирин. Хлороформ. Ацетаминофен? В мире и так полно сложных слов, а доктора ещё и новые придумывают?