Это был старый жеребец. Такой же морщинистый и сгорбленный, как и кобыла. Несомненно, та старая шляпа принадлежала ему. А вот он целует её в щёку! А тут две других кобылки, которые, очевидно, были постаревшей копией парочки с предыдущих фотографий, стоят в сторонке, одетые в деловые костюмы. Огромный жеребец, со сбруей на шее, но уже облачённый в военную униформу. Старик, который сажает старую кобылу в инвалидную коляску…
Семья. Они были семьёй. Это не просто бесконечно сменяющие друг друга мать и дочь, а настоящая семья. С большим трудом я вспомнила, что когда-то давно, ещё в школе, на уроках истории я слышала про довоенные семьи. Но чтобы вот так, увидеть собственными глазами, полноценную, счастливую семью…
П-21 с потрясенным выражением смотрел на фотографии со старым пони и жеребцом в военной форме, которые сразу же спрятал, заметив, что я уставилась на него с улыбкой.
— Что? — выпалил он в свою защиту, отведя взгляд в сторону. «Богини, он что, покраснел?» А пони были очень даже милые. В кобылке с тремя яблоками на крупе было что-то такое, что вызывало желание её отшлёпать. И её парень… нет… какое-то другое слово есть… «Брат» кажется? Вот он очень неплох. Я бы попробовала его БОЛЬШОЕ яблочко.
— Ути, как ми-ило, — ответила я ему, игриво подмигнув. Нужно поднять ему настроение. Может это отвлечет его от ноги. Боюсь, что с таким распухшим коленом он вскоре не сможет носить шину.
И конечно же, все мои надежды приободрить его растаяли, как мороженое из радтараканов в тепле.
— Все вы, кобылы, извращенки, что ли?
«С чего он так решил?»
— А? Слушай, я просто пыталась…
— Ты что, не понимаешь?
Он поднял чёрно-белую фотографию со спокойным жеребцом в военной форме.
— Мужчины — солдаты. Мужья. Братья. А не устройства для разведения потомства.
Я наклонила голову, совсем запутавшись.
— Вот ты смотришь на них и… и… «ми-ило»? Это всё, что ты можешь сказать?!
«Самый. Стервозный. Жеребец. На свете.»
— Я просто пыталась поднять тебе настроение, — сказала я мягким голосом.
Он заморгал, и тут же снова сварливо нахмурился. Миднайт. Вот почему я не могла сбежать из Стойла с прекрасной тёмной единорожкой? Ну или с пони, у которого есть чувство юмора? Не, честно? Если бы вы искали компаньона для путешествий, то выбирали бы из тех же вариантов. Я что, слишком многого прошу?
В комнате было ещё несколько примечательных вещей. Во-первых, терминал, встроенный в поверхность стола. П-21 пришлось несколько раз стукнуть по нему копытом, прежде чем ожил его зелёный экран. Кроме того, в одну из стен был встроен небольшой сейф. Судя по следам от огня, покрывавшим эту часть комнаты, кто-то пытался вскрыть сейф, подорвав его! Да, было поистине чудом, что терминал продолжал функционировать. Ну и, наконец, я обнаружила запертый патронный ящик, который казался слишком тяжёлым, чтобы быть пустым.
— Ты сможешь заставить его работать? — спросила я, когда П-21 застучал по клавишам. Похоже, это занятие действовало на него умиротворяюще.
— Возможно, — тихо ответил он. — Дакт Тейп научила меня паре трюков, и терминал, похоже, почти не повреждён…
— Вы были близки с ней? — спросила я, движимая искренним любопытством. Возможно, дело было в этих фотографиях. А может быть, причина крылась в словах Наблюдателя или в том, через что нам пришлось пройти вместе. Как бы то ни было, я решила, что должна побольше разузнать об этом странном синем пони.
На мгновение, я решила, что он опять огрызнётся одной из своих злобных тирад, но, похоже, он исчерпал их все. Вместо этого он выглядел почти… виноватым. Примерно с минуту он молчал, продолжая стучать по клавишам, а потом тихо произнёс:
— Она была близка со мной.
Внезапно он отключил терминал, а затем запустил его снова. Встретив мой непонимающий взгляд, он пояснил спокойным голосом:
— Так было нужно… слишком много неправильных ответов и терминал мог необратимо заблокировать меня.
Вот поэтому я и не прикасалась к терминалам.
— Так значит это она научила тебя, как обращаться с ними?
Он вздохнул и прикрыл глаза.
— Я бы предпочёл не говорить об этом. Она мертва. Я сбежал. Не хочу больше вспоминать это место, — ответил он ровным холодным тоном и снова уставился в экран. — А теперь, если не возражаешь, мне нужно сконцентрироваться на работе.
И это называется дружбой. Я вздохнула.
— Ладно, я пойду проверю, работает ли раковина в ванной комнате.
Мне нужно было помыться. Я отчаянно, страшно нуждалась в этом. Корка засохшей крови, словно чёрная краска, покрывала меня с ног до головы. От меня разило кровью и мочой. Я бы сейчас не отказалась даже от ледяного душа Риветс.
Тем не менее, я заколебалась, когда мой ПипБак показал мне, что вода в раковине была радиоактивна. Хотя… я ведь не собиралась пить её. Это бы сильно сказалось на некоторых из моих выделений, верно? Я нашла тряпку, смочила её и начала тереть себя так сильно, как только могла. К тому времени, как я закончила, указатель уровня радиации в моём ПипБаке качнулся примерно до середины зелёной зоны. Как я предположила, это могло означать, что до уровня радиации «сдирающей шкуру» мне ещё далеко.
С довольной улыбкой я вернулась в комнату с терминалом.
— Ну как, я свечусь?
Впервые я увидела на его лице выражение такого абсолютного и неподдельного шока.
— Ты беременна?![1]
Я плюхнулась на диван, заливаясь смехом.
— О, Богини, надеюсь, что нет. Просто я умылась водой, которая была чуть более радиоактивной, чем мне бы хотелось.
Конечно, если бы я была беременной и облучилась… стоп. Сейчас не время думать об этом. Это убьёт шутку на корню.
— А-а-а. Ну, ты выглядишь… чище, — ответил он, залившись румянцем, и спешно отвернулся обратно к экрану. Он ещё раз пробежался по клавишам и внезапно улыбнулся. — Наконец-то. «Бабуля». Интересный пароль.
— Отлично, — сказал я и оглянулась на сейф. — А ты не мог бы заодно открыть и эту штуку?
Я подозревала, что это станет для него серьёзной задачкой. Это ведь сейф, в конце концов.
— Почему нет? — ответил он и нажал несколько кнопок на терминале.
Сейф со скрипом распахнулся. До чего же самодовольным он сейчас выглядел. И это выражение на его лице выгодно отличалось от его обычного стоического или стервозного вида. Затем он перевёл взгляд на патронный ящик.
— А теперь я попробую открыть вот это.
Мы поменялись местами. Он отправился ковыряться с ящиком на диван, а я занялась исследованием содержимого сейфа и терминала. Внутри сейфа обнаружились две стопки монеток, мешочек с бутылочными крышками, лечебное зелье, Мед-Икс, немного еды, у которой давно истёк срок годности, а также револьвер и полупустая пачка патронов к нему. Я просто свалила это всё в свою седельную сумку, предоставив их сортировку своему ПипБаку. Затем я вернулась к терминалу. В журнале обнаружилось несколько записей. Даты, стоящие на них, были для меня абсолютной тарабарщиной. Ладно, всё рано больше нечем заняться, пока П-21 открывает патронный ящик.
Запись 1) Ну, приветик. Чёт я не слишком уверен, шо мне тут писать надобно. Докторишки сказали, што есль я буду мног писать, эт поможет моим мозхам не засохнуть. «Мистер Хо-осс, очень важно вести дневни-ик». А я так сшитаю, што эт бред собачий, но есль Эпплблум пошла на трудности и послала одну из этих хитроумных штукенций Бабуле, то мож и я смоху научиться пользоваться этой!
Запись 2) Кохда усе принимают одно тупое решение за друхим, эт не стало такой уж прям неожиданностью. Селестия сошла с трона, Луна пришла. Тыща лет мирной жизни под её правлением, есль не ошибаюся. Ток я не думаю, што вся эта сумятица принесёт хоть штот хорошее. Министерства? Чё они тама делают, из того шо не делали раньше? Слыхал, шо сады королевские убрать собралися, шоб у каждого министерства свой штаб был иль чёт подобное. Рад шо убрался оттудова когда смох. Не думаю шо смох бы без боли смотреть на то, как усё там сносят.
1
Увеличение кровотока и переизбыток гормонов (приводящий к появлению жирной, сальной кожи) могут сделать так, что кожа беременной женщины будет «