Запись 3) Бих Макинтош похиб. Я услыхал, шо он похиб как херой, спася Принцессу Селестию. Я рад, шо Селестия жива и здорова, но я бы хотел, шоб и внучок Бабули был с нами. Вмест этохо они всё талдычат и талдычат о ехо хероическом поступке. Аж плевать хочется! Бих Мак стал хероем не потому что спас саму Селестию, а потому шта он попытался спасти кохо-то, хто не заслуживал смерти! Бабушке все хуже с самых похорон. И никакая там статуя в Понивилле не восполнит эту потерю.
Запись 4) Похоронил Бабулю Смит за фермой. Эпплблум прислала соболезнования. Сомневаюсь, знает ли Эпплджек о её смерти. С отправкой писем через Министерство Технолохий забот не оберёшься. Немало так времени прошло, пока я следил за тем, как она уходит. Я почемут думал, што эт будет длиться вечно. У меня дела идут всё хуже и хуже, чувствую шо со дня на день сам захочу составить компанию Бабуле. Этот мир такхой злой. В нём так мнохо ненависти, шо единственное, шо я моху сделать, так эт одхородиться и сохранить хотяб этот зеленый, чистый укхолок. Больш я ничехо не моху сделать. Завёл новых друзей кстати. Мэрихольт, из цветочнохо клуба. добрейшая кобылка. Схазала, шо хотела б зайти и показать ферму своему жеребёночку.
Запись 5) Сеходня мир канул в небытие. Подумал, што такое надо бы и записать. По моему, война закончилась. «Хип-хип уря». Мнохо гхружёных поней идут чрез мои поля, шоб поселиться в «Стойле» на холме. Я послал Мэрихольт и ее малыша туды тем же путём, потому што сами они б не успели вовремя дойти до Девяносто Девятохо. Надеюсь, шо хоть чтот хорошее сделал. И надеюсь, шо осталось еще хоть хде нибудь хоть штот хорошее.
Запись 6) Небесная повозка шмякнулась прям посреди полей прошлой ночкой. По крайней мере я подумал, што эт она. Хрен знает, шо за хрень в неё попала, но она вдобавок расплавила двух пехасов. Прям разжижила! Счас какойт странной снежок пошёл, зелёной. Наверняка он добьёт меня. Как добил всё остальное. Давненько не видал никохо, кромь чёрной кобылки, недавно тайно залезшей в сарай. Я её в дом прихласил, а она взяла и драпанула со всех копыт. Чувствую себя усталым, но мож эт всехо лишь возраст даёт о себе знать. Никохда не хотел прожить так долхо и увидеть этот ужас. Жалею лишь… што не хватило сил, умереть рядом с Бабулей… Чувствую неправильным… што улёхся прям… здеся…
Запись 7) …одн пколение ухдит… смняется другм… но Эквстрия простоит веч…
Время сеанса завершено. Выход из системы.
Не знаю сколько времени прошло. Я сидела и перечитывала эти записи раз за разом, пока хлопок открывающейся крышки ящика с патронами не вырывал меня из этого транса. Меня одолевали двойственные чувства: с одной стороны старый жеребец прожил достаточно, чтобы увидеть как мир, в котором он живёт разрывается на куски, а с другой — он никогда не увидит, насколько плохи будут дела в дальнейшем. Увидев, как я всхлипываю, П-21 вдруг смутился.
— Эм, тебе нужны патроны? — спросил он, наклонив ящик с боеприпасами.
— Ага. Спасибо.
Мне не было дела до патронов. Всё, что мне было нужно, это записи Хосса, которые рассказывали мне, как прекрасна была жизнь. Я вынула патроны из ящика и, не глядя, ссыпала их в свою сумку. Понятия не имею, к какому оружию они могли бы подойти. Возможно, к винтовке?
Пока я сортировала свой инвентарь, пытаясь отвлечься от костей в углу, П-21 читал те же записи. Я не знаю, чего я от него ожидала. Полагаю, слёз, как у меня. Мне нужно было знать, что моя реакция не была слабостью или чем-то неправильным. Но когда он закончил, он не заплакал. Он просто пристально посмотрел на меня своими голубыми глазами:
— Хочешь что-нибудь сделать с этим?
— Сделать? Что ты имеешь в виду? — спросила я в замешательстве.
— Ну, ты можешь продолжать сидеть здесь и обливаться слезами, — ответил он, со стоном поднимаясь на ноги, от чего тихонько скрипнула шина на его ноге, и направился к двери, — или мы можем сделать то, о чём он просил.
В смятении, я встала и вышла вслед за ним. Он окинул взглядом поля вокруг фермы и медленно захромал прочь. Мне показалось, или начинало темнеть? Метрах в пятнадцати вверх по склону обнаружился странный камень квадратной формы. Какой-то умник использовал его как учебную мишень, и мраморная поверхность была сплошь покрыта сколами.
— Начинай копать. Только осторожно, — сказал П-21 и направился обратно к дому.
…Ох. Я начала медленно разгребать своей магией землю. Это было совсем нелегко, но я была несказанно рада этому факту. Сконцентрировавшись на работе, я почувствовала, как начинает отступать ужас перед нависшей надо мной темнотой. Как таят без следа кошмары, порождённые утренним нападением на стойло. Я не видела малышку Эйр Дакт, лежащую в луже крови рядом со своей матерью. Я не думала о последних мгновениях Хосса. Всё, что сейчас занимало мои мысли, это земля, которую я слой за слоем разгребала при помощи магии.
П-21 вернулся в тот момент, когда я докопалась до чего-то более существенного. С большой осторожностью я расчистила землю вокруг останков пони, лежащей в могиле. И, наконец, остановилась. У меня болел рог. Саднило сердце. И горели глаза. Но мне стало легче, когда П-21 опустил старого Хосса рядом с Бабулей Смит. В её ногах я вдруг заметила что-то: маленькую фигурку весёлой оранжевой пони, которую я видела на фотографиях. Она застыла в грациозной позе, встав на дыбы и взбивая воздух передними копытами, и улыбалась как-будто лично мне.
Я осторожно подняла маленькую статуэтку из могилы и аккуратно вытерла грязь с крошечной дощечки в основании. «Будь сильной». Глядя на оранжевую пони, её ковбойскую шляпу и кьютимарку в виде трёх яблок, я не смогла сдержать улыбки. Я хотела быть сильной. Мне нужно было быть сильной. Я взглянула на П-21, но он был занят тем, что размещал кости в могиле.
— Ничего, если я возьму это? — мягко спросила я. Он посмотрел на меня, потом на статуэтку, а затем вновь принялся укладывать останки Хосса в могилу.
— Любопытно, что ты спрашиваешь об этом меня, — сказал он, заканчивая раскладывать кости. В конце он положил изъеденную молью коричневую шляпу на старый череп.
— Потому что мне кажется, что ты знаешь что правильно, а что нет, — ответила я, чувствуя, что окончательно запуталась. Сейчас я была бы рада любому совету.
— Полагаю, всё зависит от того почему ты хочешь её взять, — сказал он, присев у края могилы, глядя на меня.
Я колебалась прежде чем ответить. По какой-то причине, я хотела быть честной перед ним, прямо здесь и сейчас. Если бы я наткнулась на эту красивую статуэтку несколько часов назад, я бы без колебаний обменяла её на сладости, выпивку или секс. Но теперь всё изменилось.
— Потому что я хочу помнить о нём… потому что кроме нас некому…
Я шмыгнула носом.
— И я должна стать сильной…
«Ведь я не была. Не достаточно.» У меня был лишь дробовик и повышенная склонность к его использованию.
П-21 долго смотрел на фигурку в моих копытах, а затем мягко произнёс:
— Думаю, в таком случае тебе стоит взять её.
Я вновь посмотрела на фигурку и почувствовала как по моим плечам пробежалась волна энергии. Она будто бы развеяла ужас и страх, которые подтачивали меня. Я аккуратно положила статуэтку в свою сумку. Как ни странно, я была счастлива, что ПипБак никак её не оценил. Мы отступили от могилы и я осторожно начала засыпать землёй уложенные кости. Я даже попыталась положить на место пожухлую траву. Когда я наконец закончила и свет моего рога погас, на горизонте оставались лишь слабые отблески вечернего солнца. Мы ещё немного постояли, а затем вместе вернулись в фермерский дом.
Меня разбудил знакомый сигнал будильника в моём ПипБаке. Я махнула ногой, стремясь попасть по краю стола, раз… другой… и лишь потом открыла глаза, моргая спросонья. Не было никакого края стола, потому что это не была ни моя кровать, ни моя спальня. Я взглянула на потолок над собой… было так странно не увидеть там просто голый серый металл. Лёжа на спине, я разглядывала трещины, змеящиеся по потолку, и это занятие действительно затягивало. Я была снаружи.