Затем я услышала даже не грохот, а жуткий нарастающий рёв. Меня подхватила воздушная волна, и я пулей вылетела через дверь, ослеплённая восходящим над Пустошью химическим солнцем. Перекатившись кубарем через всю парковку, я растянулась на земле, потрёпанная и ошеломлённая.
А потом фабрики не стало.
Колоссальный взрыв разнёс бывшую собственность корпорации «БУМ» в щепки, полностью оправдав её название. Гидра, на её несчастье оказавшаяся в самом эпицентре, испарилась в долю секунды. Ударная волна разрушила резервуар с водой, и бурный поток устремился наружу, сразу потушив большую часть огня; хотя, справедливости ради, от фабрики уцелело немногое из того, что ещё было способно гореть.
Я с трудом поднялась на ноги и, закинув карабин за спину, побрела туда, где стояли, сбившись в кучу, выжившие охранники и бывшие узники, которые наблюдали за мной в немом изумлении. Оглядев их ошарашенные лица, я ухмыльнулась во весь рот (минус один зуб, лягать в круп) и произнесла:
— А Пинки Пай была права. Взрывы — это весело.
После чего закатила глаза и рухнула на землю.
Судя по всему, тот факт, что я одним махом расправилась и с фабрикой, и с чудовищем, был для выживших весомым аргументом против того, чтобы оторвать мне голову, пока я была без сознания. А присутствие Глори, которой хватило здравого смысла, чтобы вовремя ретироваться с фабрики, и Рампейдж, оказавшейся не по зубам гидре, лишь подчёркивало, насколько это была бы плохая затея. Так или иначе, очнулась я вновь в Авто-Доке. Видимо, взрывные волны вредны для мозга, особенно если ты только что отошёл от клинической смерти, случившейся меньше, чем за день до этого.
— Побудь здесь ещё недельку, и я смогу заработать достаточно, чтобы удалиться на покой в Башню Тенпони, — сказала Скальпель с усмешкой, наблюдая, как я уже в четвёртый раз покидаю её лечащий агрегат. Затем с печальным видом покачала головой. — Впервые встречаю пони, которой так глубоко наплевать на свой инстинкт самосохранения. — Её глаза внимательно изучали меня. — И как, оно того стоило?
Я потянулась всем телом и хорошенько встряхнулась. Потом откинула с лица свою красно-черную чёлку и посмотрела на пожилую пони.
— Ты мне скажи.
Она пожала плечами.
— У меня очередь из тридцати или около того пони, ожидающих процедуры детоксикации. Местным оборванцам стало намного сложнее достать дешёвый Дэш. И по слухам, Каприз на седьмом небе от счастья, что кто-то наконец нашёл в себе смелость покончить с этой фабрикой фейерверков. Так что да, я думаю, ты поступила правильно.
— Но этого всё равно мало, — со вздохом ответила я.
Скальпель вновь покачала головой.
— Ты за одну ночь сделала для жителей Флэнка больше, чем кто-либо до тебя. Как можно быть недовольной после этого?
Я вздохнула и, закрыв глаза, продекламировала:
— Ты будешь делать всё возможное чтобы исправить свою ошибку, зная, что чувство вины никогда не покинет тебя. Ты посвятишь себя тому, чтобы каждую секунду пытаться стать лучше, несмотря на то, что этого никогда не будет достаточно. И каждый раз, делая доброе дело, ты будешь надеяться, что когда твоя жизнь подойдет к концу, ты подберешься достаточно близко к тому, чтобы чтобы искупить свою вину.
Скальпель уставилась на меня, вытаращив глаза.
— И что всё это значит?
— Кое-кто сказал мне однажды эти слова, чтобы примирить меня с тем, что я натворила. Я тогда думала, что впервые в жизни совершила нечто ужасное. Как же я ошибалась. Это было даже не самое худшее из того, что я натворила за свою жизнь, — тихо произнесла я, продолжая улыбаться. — Вот поэтому я никогда не буду довольна своими поступками. И именно поэтому я буду снова и снова отдавать всю себя без остатка в попытке сделать мир лучше. И всегда буду терпеть неудачу. — Я вздохнула. — Те трое пони, что погибли в клетке… возможно я могла бы спасти их, если бы приложила больше усилий. Не знаю…
Скальпель молча смотрела на меня какое-то время.
— Какая же ты дура, — наконец проворчала она, протягивая ко мне свои копыта и заключая в крепкие объятия. Затем быстро отпустила. — Самая смелая и отважная в Пустоши, но всё равно дура, — добавила она и, развернувшись, направилась к двери. — Теперь, если ты не против, у меня полная приёмная наркоманов, которых я должна попытаться привести в норму. Я уверена, Каприз выделила тебе комнату для отдыха в «Номерах».
Честно говоря, я просто валилась с ног от усталости. Глори снова отправилась разыскивать П-21. Рампейдж тоже была занята… чем бы она там не занималась. Всё, чего хотела я — это купить что-нибудь поесть в «Кормушке» и завалиться спать на пару суток. Никаких больше взрывов. Никаких ужасов. Ничего. Я проигнорировала свежие яблоки от Общества, даже несмотря на то, что они предлагались со скидкой, предпочтя продукту рабского труда двухсотлетние сухофрукты, после чего направилась прямиком в отель, чтобы разыскать забронированный за мной номер. Он оказался на третьем этаже. Очень милое и тихое местечко.