— У тебя больше нет сестёр, Монин. Ты покинула свою семью; прям как она. Ты уничтожила Отца. Мою карьеру! Всё! — сердито зашипела на неё Даск. — Мы будем счастливы, если нас не выставят из Тандерхеда за это, ты, дронт!
Она посмотрела на меня.
— Я не пала, Сестра. Я не Дашит и всё ещё верна Анклаву. Есть вещи, которые… — убитым горем голосом начала Глори.
— Я всё знаю, Монин. Ты связалась с этой террористкой с поверхности. — Она с силой отбросила меня и поднялась на ноги. Видимо, это её блестящая черная броня придала этому толчку невероятную силу. Надеюсь, я хотя бы вывела из строя её смертоносное энергетическое оружие.
— И ушла в свой эгоистичный крестовый поход по спасению поверхности. Прямо как она!
— Нет! — закричала в ответ Глори. — Оперативный агент Лайтхувз! Он создавал болезнь! Биологическое оружие!
— Лайтхувз изучал поверхностную чуму, бестолочь! — взревела Даск. — Он был послан, чтобы определить, есть ли угроза! А вы двое убили девять солдат Анклава за это!
— Что? — Глори обессиленно села, удивленно распахнув глаза.
— Вы двое уничтожили передовую базу. Почему? Потому что мы не расчистили небо достаточно быстро? Потому что мы не одарили наземных тоннами еды? Они не заслуживают солнца! — закричала Даск, показывая копытом на нас с П-21. — И ты тоже!
Энергетические винтовки были нацелены прямо на нас двоих.
— Я встречала пони, вегетарианку, заразившуюся рейдерской болезнью, — резко сказала я, вставая между между ней и Глори, — и я совершенно уверена, что симптомы проявились после того, как она поела вашей еды. А ещё, я была послана с солдатами Анклава на изолированную ферму, в которой обнаружились рейдеры. Опять же, у них была щедро подаренная вами еда. Так что похоже, что Анклав считает нормальным использование невинных пони для тестирования чумы. И это еще не всё. — Её глаза ещё горели яростью, но стало заметно, что её уверенность пошатнулась. — Они магическим образом записали ложное признание от лица Глори, а потом заклеймили её. Можешь мне не верить, но это то, что произошло на самом деле. — Тем не менее, я сомневалась, что смогу переубедить её.
Ее темно-фиолетовые глаза уставились на меня:
— Анклав не обернется против себя самого. Никогда.
Я усмехнулась.
— О да, ты точно её сестра.
Теперь она целится в меня. Хорошо. Плохо, что, защищаясь, я могу убить её, а Глори этого не перенесёт.
— Я хочу сказать ещё кое-что… Если попытаешься подстрелить меня или моих друзей, я позабочусь, чтобы Анклав лишился уже десятого солдата по моей вине. — Красные глаза были прикованы к фиолетовым. Мы обе не моргали, ожидая, кто же первой отведёт взгляд.
— Две кобылы меряются эго, — сухо произнёс П-21, вставая между нами. — Есть чем ответить? — обратился он к старшей пегаске.
Я с трудом подавила саркастическиий смешок; П-21 был в своём репертуаре.
— Сестра… чего же… ты… хочешь? — спросила Глори, захлёбываясь слезами.
В глазах Даск отражалось сомнение, но это сомнение не изменило дальнейшего развития событий.
— Ты теперь мертва, Монин Глори. Это единственный способ спасти нашу семью. Отец опозорен, но не полностью обесчестчен. Я доложу, что ты мертва. Может, они мне не поверят, но именно так будет указано в рапорте. Смени имя и избавься от униформы. И не пытайся быть одной из нас, потому что если до верхов дойдет слух, что ты ещё жива, я отправлюсь за тобой вместе со всем своим отрядом, — её взгляд метнулся ко мне, и она добавила. — И будь уверена, ты умрешь первой.
Мне хотелось всадить магическую пулю прямо ей в глаз. Но, совершив такое, я бы добила и без того уже убитую горем Глори. Только поэтому я сдержалась. С этими словами Даск поднялась в воздух, маневрируя промеж разбитых балок. Задержалась она только для того, чтобы испепелить несколько пони выше по склону. Собрав немного пепла в кармашек на её броне, она, даже не оглянувшись, взмыла в грозовое небо. Глори тихонько свернулась калачиком и предалась рыданиям.
— Нам придётся нести её. Мы не можем здесь оставаться, — пробормотала я, опускаясь на колени, чтобы взвалить пегаску на спину.
Вдруг из ниоткуда мне в голову прилетел кусок цемента, сбив с ног. За ним последовал отрезок ржавой арматуры, который мне чудом удалось отбить своим ПипБаком. Затем в поле зрения вплыли две призрачные единорожки, которые левитировали за собой целую гору тяжёлых зазубренных предметов. Обе при этом выглядели весьма печальными.
— Нам очень-очень жаль, — произнесла одна из них, виновато улыбаясь мне и замахиваясь ещё одним куском арматуры.