Должно быть, худо значит он.Или не худо – ты не знаешь?Мне страх как хочется узнать.О чем же снова ты вздыхаешь?Или боишься рассказать,Что значит сон? Ах, расскажи!Ну, что же делать? Если худо —Мы в лес уйдем и будем житьС тобой вдвоем, и будет любоС тобою вместе мне грустить.Ну, что ж? Расскажешь?» —«Да, – сказала,Вздохнув, слепая, – рассказатьТебе должна я. Я устала,Устала горе выливатьНеразделенными слезами.Тебе уже пятнадцать лет.Твой сон зловещий, сон ужасный.Ты встретишь горестный приветСвоей весне, своей несчастной!Не вспоминай меня, прости —И на просторе, и на волеС унылым ветром погрусти,Как я грустила, тосковала,Мою вседневную печальКак я лишь ветру поверяла,Но и ему меня не жаль;Он даже слез сушить не хочет,А их так много сердце точит.Оксано, выслушай меняИ помолись душой незлобнойПречистой деве в час прискорбныйИ за его, и за меня.Неправдой люди все живут,Ты их не слушай! Сказкой злоюОни мой жребий понесутИ посмеются над тобою.И ты не будешь правды знать;На суд ты будешь призыватьСвою родную, – а ты знаешь,Что слезы горько проливать,Коли вины своей не знаешь.Узнай же все: всю жизнь моюЯ расскажу, не потаю,С ея весельями и мукой,Да будет для тебя наукой!Своих родных не знала я,В чужой семье я вырастала,Чужая добрая семьяМеня любила. Я слыхала,Когда я стала вырастать,
Что мать родная, умирая,Просила их не покидать —Меня, малютку, покидая.Но кто она, ее как звали,Потом узнать я не могла.И я росла себе, росла;Меня сироткой называли,Потом красавицей слыла;Меня любили, и ласкали,И даже сватали. Но я…Ах, знать, моя такая доля!Перед людьми гордилась яСвоей красою. Свою волю,Девичью волю, берегла.Как тяжко люди отплатили!Недолго косу я плела —Ее накрыли. Вот как было.Весною умер дидыч старый,А летом дидыч молодойВ село приехал. Злые чарыОн из Московщины с собойПривез, красавец, для меня;И я веселье разлюбила,И Маковеевого дняЯ не забуду до могилы.Как ясно солнышко светило,Как закатилося… и ночь!Мое дитя! моя ты дочь!Не обвиняй меня, несчастной,Я стыд и горе понесла!И Маковеев день ужасный,И день рожденья прокляла.Мы были в поле, жито жали;Окончив жатву, шли домой;Подруги пели и плясали,А я с распущенной косой,В венке из жита и пшеницыВела перед, была царица.Нас встретил дидыч молодой.Никто так мной не любовался.Я трепетала, тихо шла,А он смотрел и улыбался.О как я счастлива была!Какою сладкою мечтоюЗабилось сердце у меня…На третий день… О мой покою!Зачем покинул ты меня?На третий день… и я в палатахБыла, как пани на пиру.Недолго я была богата.Зимою рано поутру
Проснулась я, – все пусто было,И сердце холодом заныло,А слуги… бог им судия!С насмешкой выгнали меняИ двери заперли за мною.Я села здесь, под этим пнем,И долго плакала… ПотомЕдва протоптанной тропоюВ село забытое пошлаИ долю горшую нашла:Меня и в хату не пустили,Все посмеялись надо мнойИ хусткой черною, простойКосу шелковую накрыли.И я, рыдая, из селаИной дорогою пошлаВ село чужое. Ах, Оксано!И в шитом шелковом жупане,И в серой свыти люди злы!Я из села в село ходила,А горе шло передо мной.Я горько плакала, молилась,И все смеялись надо мной.Покрыткой, дурой называли,И даже нищие чуждались.Во всей Украине роднойМне места не было одной.В лесу дремучем, в чистом полеЯ не боялась ночевать:Там без свидетелей, на волеМогла свободно петь, рыдать.А песня горе облегчает,Хоть и унылая она.Спасибо, нищая одна,Такая же, как я, слепая,Меня учила песню петь;И я пою ее, рыдая,И до могилы буду петь.Дитя мое! Моя Оксано!Я скоро плакать перестану,Запомни песню ты моюИ пой ее, как я пою,Она умалит сердца рану.Пришла и красная весна,Запели пташки, все проснулось,Все засмеялось – я однаСвятой весне не улыбнулась…Она мне слезы принесла.Занемогла я на дороге,Кой-как до хутора дошла…И ты на хуторе убогом