– Ой-е-е-ей – занервничал Юолл.
Он не любил неизвестность, предпочитая размеренность и сугубо знакомые места.
– Будем ждать. – со спокойствием заявила Мими, складывая лапки на бортике корзины. – А пока давайте наслаждаться видами.
– Точно! – моментально ожил Кочепыжка, враз воспылав энергией. – Мы же команда воздухоплавателей! – торжествующе произнёс он и воздел лапку к небу.
– Ю-ху! – поддержал его Масик.
Только Юолл обреченно закряхтел, с неохотцей присоединяясь ко всем.
Задул ветерок. Очередной поток подхватил их и пушистые зонтики унесли воздухоплав куда-то вдаль.
Они летели долго. Так долго, что смотреть вниз им уже надоело, а пейзажи перестали радовать глаз. Если сначала эта затея нравилась, то теперь они скучали и хотели лишь побыстрее вернуться домой. Все четверо сидели тесным кружочком на дне корзины: Юолл обильно лил слезы, остальные же, смотря на него, не менее сильно горевали по дому.
– А что, если мы так и не вернемся домой? – шмыгая носом, запричитал сквозь слезы Юолл. – Что же нам тогда делать? Мы никогда больше не увидим маму и папу?… – И снова заревел.
Налетел ветер. Воздухоплав дернуло, пара пушинок лишилась своего оперения, и корзина словно ухнула в воздушную ямку. Ребята расставили лапки пошире, стараясь удержаться.
– А вдруг мы разобьемся? – подтирая сопельки, тихо произнёс Масик. – И никогда больше не увидимся, и не погреемся на солнышке?
– О чем вы говорите?! – сохраняя железное спокойствие, возмутилась Мими.
Иногда она действовала совсем как взрослая. Впрочем, муравины всегда были хладнокровны и расчетливы, особенно в сложных ситуациях. А ещё у Мими были хорошие задатки лидера.
– Не будьте так пессимистичны, все будет хорошо.
Они враз перестали плакать и немного успокоились. Голос Мими звучал очень уверенно.
Стало темнеть. Воздухоплав уже отнесло далеко от знакомых мест и они не знали, где находятся и как добраться домой. Им стало страшно – вокруг была лишь темнота, тишина и холод. Здесь, наверху, было совсем не так как внизу – Кочепыжка натянул маечку пониже, чуть ли не до самых ножек, чтобы согреться. Интересно, а как им… – подумал он.
– А вы не замерзли? – спросил у друзей Кочепыжка.
– Мне тепло – беззаботно ответил Масик.
Его шерстка демонстративно взъерошилась.
– А я ничего не чувствую. – сказала Мими и постучала себя по жесткому покрову. – Хорошо быть муравинкой!
– А ты, Юолл? – с надеждой спросил Кочепыжка у отвернувшегося троллика. – У тебя же нет шерстки и покрова, разве ты не замерз?
– Н-нет – сконфуженно ответил он.
– Как же так?
– У меня есть жирок. Вот мне и не х-холодно. – Юолл чувствовал себя очень неловко, когда вопрос касался его комплекции.
– Хорошо-о вам… – завистливо протянул Кочепыжка и немного приуныл.
Похоже, он был единственный, кто замерзал. Все, что у него было в распоряжении – тоненькая маечка, от которой было немного прока и ушки. Ушки! Отличное решение. Намотав их вокруг шеи, как шарфик, ему сразу стало теплее. Как хорошо, что у него от природы такие длинные ушки-грелочки. Очень удобно. Но, все же, теплый бабушкин свитер был бы сейчас гораздо лучше.
Вот странно, верно? У него есть шерстка: длинная, мягкая на ушках и короткая вьющаяся на теле, но она служит скорее как украшение. А еще сильно пачкается. Из всех жителей, они, наверное, принимают душ чаще всего, как самые заядлые чистюли. Не то, что другие. Интересно, а сколько раз моются троллики? Спрашивать у Юолла бессмысленно – он ни за что и никогда не признается в таком, уж больно упрямый. Волосы на голове Юолла забавно трепыхались на ветру. У тролликов они росли пучкообразно и торчали во все стороны. Последний раз Юолл стригся у мастера на все лапки (знаменитого на всю округу паукаря, известного шестью глазами и восемью лапками, которыми он мастерски работает одновременно) пару недель назад. Его жесткие волосы уже успели отрасти, и теперь забавно торчали прямо вверх. Глядя на них, Кочепыжка неожиданно для себя вдруг заметил яркие точки в небе. Много-много ярких точек. Красивых, складывающихся в причудливые узоры. Задрав голову, он залюбовался ночным небом. Оно отражалось в его больших, на пол мордочки, глазах, играя разнообразными отблесками.
– Я никогда не видел его так близко – под впечатлением прошептал он.