Наши дела в Гижиге были, наконец, улажены, все рабочие отряды вывезены, и мы уже собирались отплыть на барке «Онвард» в Охотск, как вдруг с нами случилось происшествие с такой смертельной опасностью, какой у нас не было за более чем два года жизни в Арктике. Каждый исследователь, отправляющийся в дикую, неизведанную часть света, чтобы заняться научными исследованиями, найти новый торговый путь или удовлетворить прирождённую любовь к приключениям, время от времени сталкивается с такой опасностью смерти, вероятность которой обычно настолько мала, что он относит её к разряду «гипотетических». Такая опасность может быть кратковременной или длиться часами или даже днями, но в любом случае, пока она длится, она близка и смертельна. Это нечто большее, чем обычная опасность – это опасность, в которой шансов на смерть сто, а на жизнь – только один. Эта опасность возникает, как правило, быстро и внезапно, и если человек не привык к неожиданностям, он может быть ошеломлён и сломлен быстрым развитием чрезвычайной ситуации. У него нет времени ни на то, чтобы собрать свои нервные силы, ни на то, чтобы обдумать, как он будет справляться с катастрофой. Кризис приходит как мгновенное «видение внезапной смерти», которое парализует человека прежде, чем он успеет что-то предпринять. Такая внезапная опасность является наилучшей проверкой унаследованной или приобретенной способности к инстинктивным и чисто автоматическим действиям, но так как она обычно возникает прежде, чем её в полной мере осознают, то она, я думаю, не так мучительна для нервов и сознания, как та опасность, которая наступает постепенно до полного её осознания и которую невозможно предотвратить или уменьшить никакими обычными действиями. Только тогда, когда человек успевает понять и оценить надвигающуюся катастрофу и уже не может сделать абсолютно ничего, чтобы её предотвратить, он полностью осознаёт возможность своей смерти. Любая активность способна взбодрить человека, и когда он может бороться с опасностью своим телом и умом, он возбуждается и воодушевляется этой борьбой, но когда он не может сделать ничего, кроме как смотреть на подвешенный над ним меч и гадать, как скоро он упадёт, у него должны быть крепчайшие нервы, чтобы долго выдерживать такое напряжение.