Стучат в дверь, и входит слуга с небольшой прикрытой полотенцем ванночкой для рук, которую он ставит перед регентом и уходит. Регент откладывает подальше бумаги, двигает ванночку поближе к себе, опускает в неё руки и блаженно улыбается.
‒ Мадам Альвара, ‒ говорит регент сладким голосом, прикрыв глаза. ‒ Сегодня после обеда в Альдагор отправится последний в этом году караван. Если вы хотите когда-нибудь вернуться на родину, я настоятельно рекомендую вам присоединиться к каравану и сделать это сейчас. Потом такой возможности у вас может не быть.
Я не сразу нахожусь с ответом.
‒ Я боюсь, я не могу покинуть свой пост. До совершеннолетия принца ещё два месяца ‒ я не вижу повода досрочно прекращать занятия.
Регент открывает глаза и с интересом смотрит на меня. Расслабленная улыбка не сходит с его лица.
‒ Вы же знаете, мадам Альвара, что под Мраком уроки не проводятся.
‒ У меня есть исключительная договорённость с его высочеством.
Блеф, конечно. Причём я не уверена, что такой блеф идёт на пользу ситуации. Но мне интересно, что регент скажет на это.
‒ Я вам так скажу, мадам Альвара: ваши уроки принцу больше не понадобятся. Если вам дорога ваша жизнь, рекомендую вам уехать в Альдагор сегодня же.
Я нахожу момент подходящим для того, чтобы попробовать травяной напиток. Напиток предсказуемо оказывается гадостью, и я предсказуемо начинаю кашлять, прикрывая рот тыльной стороной левой ладони. Когда приступ кашля проходит, я задерживаю руку у рта лишь на секунду дольше, чем нужно, чтобы коснуться губами прозрачного кольца на безымянном пальце и отправить одно очень ясное сообщение:
«АМРИС, МАТЬ ТВОЮ, ГДЕ ТЕБЯ НОСИТ?»
‒ Прошу прощения, милорд. Ваш напиток воистину бодрит, ‒ вежливо улыбаюсь я регенту. И замолкаю.
‒ Гина, я считал и пока продолжаю считать вас умной женщиной, ‒ пристально смотрит на меня регент. ‒ Я смею надеяться, что вы поняли, что я хотел вам сказать. Караван отправляется в четыре пополудни. Выбор за вами.
‒ Я благодарю вас за щедрое предложение и угощение, милорд, ‒ я ставлю стакан с травяным напитком обратно на столик перед креслом и встаю. ‒ В четыре пополудни вы узнаете о моём решении.
‒ Я не понимаю, дорогая мадам Альвара, что так сильно держит вас при дворе…
‒ Да, ‒ отвечаю я. И, пока регент, приподняв брови, провожает меня взглядом, спешно выхожу из его кабинета.
Первый мой порыв ‒ предупредить мадам Реншини, предупредить Лероса и всех остальных, кто на стороне принца ‒ или о ком можно это предполагать. Предупредить принца, наконец.
Стоп.
Чего точно не надо ‒ так это резких движений.
Подхожу к лестнице, опираюсь на перила, смотрю на уходящую вниз спираль и глубоко дышу.
Обед.
Закончился мой утренний урок ‒ после него я обычно иду обедать. Не вижу причин отклоняться от графика. Смогу поесть и спокойно поразмыслить.
Конечно, угроза жизни принца и моей собственной может быть достойным поводом отклониться от графика, но правда: я плохо импровизирую. Мне нужно вначале подумать, потом действовать.
Заодно немного успокоить нервы: нечасто мне приходится выслушивать высказывания, начинающиеся со слов «если вам дорога ваша жизнь».
Спускаюсь на кухню. На кухне привычно кипит деятельность по подготовке обеда для принца. Однако утвари и припасов выставлено больше, чем обычно в это время, да и народу раза в полтора больше. А, похоже, сегодня будет праздничный ужин в честь завершения сбора урожая. В последние несколько дней перед наступлением Мрака, прекращаются все важные сельскохозяйственные работы, сколько-нибудь сложные производственные процессы. Слишком возрастает вероятность травм и трагических ошибок. Вот и пир готовят, пока ещё можно.
В котлах еды для слуг сегодня варёное помоли ‒ местное клубневое растение типа картофеля, только чуть более острое на вкус, ‒ обильно посыпанное ароматными травами, мясная подливка к нему, густой мясной суп, салат с богатым в честь праздника урожая составом сезонных овощей и ягодный компот. От мясных блюд я откажусь, а всё остальное мне очень нравится.
Удивительное положение при дворе занимает Гина Альвара: может дерзить регенту, когда тот вызывает её в свой кабинет, а потом спускается на кухню, ест со слугами и уходит в свой скромный одноэтажный дом на окраине дворцового квартала, а не живёт во дворце. Наверное, почётный плен в четвёртом поколении действительно устроен как-то так.
Устроившись за одним из столов в столовой комнате для слуг и приступив к еде, я наконец могу поразмыслить.
В первую очередь, как бы я ни сердилась на Амриса за то, что он не выходит на связь, мне нужно кратко объяснить ему, что происходит. «Амрис, мать твою, где тебя носит?» ‒ эмоционально, но не информативно.