- А сколько вообще прошло с момента передачи тела? - Кин не открывался от футажа видео с регистратора лидера смены дезинфекторов. Как там звали того забавного парня? Инри Ейс, вроде бы.
- Пять суток, плюс минус.
- Значит, две трети полета мы можем исключить из рассмотрения.
- Я готова поставить что-нибудь не очень ценное на то, что и утащили капсулу практически в последний момент, чтобы уменьшить вероятность обнаружения пропажи. Наш таинственный похититель, кем бы он ни был, не мог быть уверен, что тому же капитану не приспичит обследовать свои угодья. Или там, мадам из десанта.
- За сколько реально разобрать капсулу? - Кин поставил видео на паузу и подошел к доске, рисуя временную шкалу и располагая на ней приблизительные метки известных нам событий. - Разобрать, а не разломать, если что, потому что, я думаю, разламывать ее было бы громко.
- Да в целом, если не думать о том, как ее потом собирать, часа два, может.
Два свободных часа два перед прилетом были у практически всех на корабле.
- Интересно, видео всех коридоров не записывается исключительно для того, чтобы создать нам проблемы в расследовании?
- Нет, чтобы уменьшить число потенциальных военных секретов, которые могут попасть врагам, - я вздыхаю и возвращаюсь к найденному отчету об опечатанном оборудовании. Вот он, контейнер - аккуратно принят на склад и даже не потерян, а находится, согласно данным, под неусыпным взором моих коллег из десанта.
Конечно, “пакет с говном” никто не вскрывал, но, кажется, сейчас я кого-то обрадую. И начать, конечно, нужно с Нэда.
- Нэд? А кто там у тебя склад вещдоков охраняет?
- Тебе их как, пожарить, посолить? - тут же отзывается он, даже не включая видеосвязь. Значит, занят.
- Просто попроси позвонить мне и под видео открыть один из контейнеров. Который последний утилизационный. Желательно, где-нибудь в безопасной и стерильной зоне.
- Криминалистов присылайте, пусть открывают как тебе там надо, хоть с притопами и танцами.
- Извиняй, криминалисты потом. А сейчас нам надо просто убедиться, что там есть что-то ценное для нас.
- Несколько центнеров отборного мусора?
- Да, именно, отобранного у дезинфекторов мусора.
- Ладно, сейчас позвоню им. Но ты мне за это еще будешь должен, - проворчал Нэд и отключился, а я в ожидании обратного звонка, переключился на окружающий мир.
Кин , судя по всему, продолжил смотреть кино про дезинфекцию, и Дип вытянула шею, заглядывая ему через плечо со своего места, но кино было скучным. Может, попкорн сделал бы его лучше, но попкорна нет, и я ничего подозрительного не вижу. Конечно, сами клонированные “пауканы” кажутся мне подозрительными донельзя, но пришить им, кажется, нечего. На регистраторе видно не только вперед, но и частично вбок, и в кадр то и дело попадали двое других участников бригады с распылителями.
- Они не заходили в ту каюту?
- Нет, она числилась как не посещенная во время полета и не подлежала обработке. Ее даже не открывали.
- Кругом какой-то просак, - задумчиво резюмировал Кин.- Ни подозреваемых, ни тела.
- Зато сейчас будет родственник трупа, - пообещала Дип.
- А Гиллсоррем?
- А вот ее не будет. Нам сказали, что мадам пока недоступна, по не-наше-собачье-дело каким причинам.
- Как вовремя. Вернее, не вовремя!
- И заставляет ее подозревать со всеми недостающими элементами.
- А зачем ей было бы красть тело? Давайте представим.
- Она его убила, и ей надо было избавиться от доказательств?
- А ему стали бы проводить повторную аутопсию? В смысле, ему же точно делал вскрытие доктор с… “Торжества исенбюля”.
- Стали бы. Кстати, давайте запросим результаты вскрытия, что ли, - предложил Кин. - Хотя я бы предпочел лично побеседовать с тем, кто там его лечил и упаковывал.
- Мы можем, конечно, попытаться оформить вызов, - сморщила нос Дип с явным сомнением.
- Да что мелочиться, - я недовольно ерошусь. - Давайте вызовем вообще всех, арестуем, рассадим по камерам и будем допрашивать, пока не сдадутся.
- Мне нравятся твои методы. Где научился?
- О, на Тир-Нан-Оге, конечно, - хмыкаю я. - На собственном опыте, можно сказать.
И нет, меня не “царапает”. После стольких лет - уже нет. Могу и про камеры пошутить, и про пытки, и про вырывание ногтей. Мне не страшно, только немного, наверное, горько, что есть вещи, которых не исправить. Может, я и хотел бы, чтобы что-то сложилось иначе - но сделать с этим ничего и никак нельзя, так что приходится работать с тем, что есть. И оно, в общем-то… хорошее то, что есть. Могло быть намного хуже - это мой, наверное, коронный аргумент. - Однако, смею предположить, что доктора нам не выдадут.