“Лантис” встречает меня настолько дружелюбно, насколько это вообще возможно для дорогой больницы. Администратор узнает меня с полувзгляда и выходит ко мне навстречу, приветствуя так радостно, что я понимаю, что все они тут пересрали, так как запрос был оформлен “по просьбе Амайрила Эрендела”. То, что проверять что-то собираюсь именно я, добавляет перцу. Надо было еще и финансовую отчетность через Мейли таким же образом запрашивать - вообще была бы тут паника.
- Гиллернхорн, рады Вас видеть, мы Вас ожидали. У пациентки все в порядке, насколько это для нее возможно. Ее состояние не меняется уже много лет, - администратор тут же, сходу начала вываливать на меня информацию. - Вам необходимо пройти дезинфекцию, так как она находится в стерильной палате, и мы не можем подвергать ее здоровье риску.
- Несомненно, - отвечаю я. - Скажите, госпожу Эффенджи кто-то посещал за последние пару месяцев?
- Нет, я проверяла по записям, когда мы получили Ваш запрос, - достаточно бесхитростно ответила администратор, провожая меня по коридорам до перехода к сектору частных палат.
Что же, простых зацепок я и не ожидал. В конце-концов, например, Кода ко мне во “Второй шанс” тоже как будто бы и не приходил. Ни на видео его нет, ни в списках посетителей, ничего. Так что отсутствие посетителей по официальным записям не значит ровным счетом ничего.
Сектор дезинфекции я прохожу не без труда, но с достоинством. По крайней мере, я хочу так думать, хотя всегда, когда я оказываюсь лишен своего трона даже на несколько минут в общественном месте, я чувствую себя беспомощной черепахой на спине, потому что телекинез даже максимальной первой ступени не позволяет летать и реально перемещать себя в пространстве в отсутствие доступа к генератору или сильному слиянию.
Дежурный врач, видимо, по одной из специальностей майндхилер, встретила меня на выходе из дезинфекции, и принялась бубнить за поддержание тонуса миостимуляторами, массажи, тренажеры и предотвращение пролежней и прочее, и все это некомфортно знакомо до такой степени, что я чувствую себя сам пациентом здесь, и мне кажется, что меня прямо сейчас начнут проверять и просвечивать, и выпишут новых рекомендаций вдобавок к тем, с которыми я имею дело каждый день. Хочется заверещать что-то вроде “тетенька, я сам все знаю”, и это очень по детски и беспомощно.
Впрочем, у меня больше, чем один повод, чтобы чувствовать себя беспомощным сейчас.
Когда я захожу в палату, я впервые вижу Джаю вживую. Она похожа на Спящую красавицу из сказки, несмотря на очевидные следы времени, только вот, вряд ли она проснется после стольких лет, несмотря на самый лучший хрустальный гроб.
- Ее разум все еще частично жив - вероятно, поэтому ее покровители все еще надеются на чудо, - сказала доктор за моей спиной. - Но это очень небольшая часть, и она не способна воспринимать мир или реагировать на него. Мне оставить Вас, или Вам будет нужна помощь?
- Я справлюсь сам, - отвечаю я, и нас с Джаей оставляют одних. Я заставляю себя приблизиться, и чувствую себя вовсе дурным человеком, когда беру ее за руку, чтобы было проще взаимодействовать. Я могу делать это на расстоянии - но по многолетней привычке через физический контакт все равно проще.
- Я коснусь, чтобы узнать, - тихо и запоздало говорю я. Впрочем, опоздал я не на несколько секунд, а на добрую сотню лет.
Руины ее разума похожи на зацикленный по кругу шторм в летнем саду. Там нет тишины, нет покоя и нет ни намека на сознание, нет времени и нет осознания личности и бытия, но среди бури можно разглядеть остовы того, что было: когда-то она была 1-0, это заметно. Почти чистый альварский кластер: максимум третье поколение от полноценного альварского 1-1, и хорошо, что так, по крайней мере, маловероятно, что мы родственники - все-таки, Артенарэ всегда брали другим.
Даже Палач Эвердена, мой печально знаменитый дед, именем которого маворсы до сих пор пугают детей, он был всего лишь 3-0. Хотя допускаю, что с генератором и в плохом настроении он вполне мог тягаться с 2-х. В любом случае - 1-1 в нашей семье не рождалось на протяжении всей известной истории до появления моего отца.
Я замираю снаружи и ищу внутри, отпечатки и тени, которые могли застрять в этой круговерти, которая длится столько лет.
Я ищу и нахожу: нахожу потому, что знаю, что искать, я чувствую едва заметный след прикосновения своего отца, и прикосновения Старика, и чьего-то еще, незнакомого, словно они, что? Пытались объединиться в Слияние? Пытались, но не получилось, и пострадала Джая? Пытались, получилось, но ее кто-то … поглотил, как это описывает Тир?