Впрочем, в любом случае, это хороший удар, но удар я держать умею.
- Я же говорю - мой фанат. Знает даже редкие записи.
Кода, не меняя выражения лица, изображает церемонный полупоклон, я киваю ему, опускаю щиток и предупреждаю:
- Держись поодаль. Если то, что здесь закопано, придет в себя снова, включи силовое поле.
- Даже если мы будем внутри, - добавил Нэд серьезно. - А он сможет?
- Этот сможет, - отмахиваюсь я.
Кода не задает лишних вопросов и лезть за нами не пытается. Наоборот, встает недалеко от блока управления, в тени, в точно рассчитанной точке, чтобы на него не летела пыль и каменная крошка от нашего вандализма.
Мы втроем - Партак, я и Нэд - начинаем разбирать завал там, где был его очевидный эпицентр. Мы не пытаемся сохранить куски бывшего собора, дворца или что там это было для будущего - мы разгребаем исторические раритеты как обычный мусор. Меня прокляли бы за это любители истории, но мне сейчас это не важно.
- Как это рухнуло? Такое чувство, что схлопнулось внутрь просто, - прокомментировал Нэд.
- Очень похоже на результат плохо проконтролированного псионического слияния, - поколебавшись, говорю я, и мне чудится странное полу эхо от собственного голоса. Я бросаю взгляд на стоящего на прежнем месте Коду, но он даже не пошевелился за это время. Соктийская статуя, а не человек. - И на муху в окне, - добавляю я.
На мониторе физиологических показателей у Нэда тут же подскакивает пульс, но он сразу же успокаивается.
- Херня, - говорит он утвердительно, но я знаю, что это вопрос.
- Херня, - подтверждаю я. Кода подслушивает, прах его знает, как он это делает, как он это сделал, но он совершенно точно подслушивает. - Но ничего. Я могу предположить, что лидером слияния был слишком слабый телепат. С учетом того, что тут было трое 1-х и один предполагаемый еще не аттестованный 3-0, именно этот 3-0 был центром и не удержал.
- И бацкнуло.
- Точно. Все начало сыпаться, они метнулись … вот туда.
- Вот сюда, - гордо говорит Партак, прекращая с грандиозным скрежетом отодвигать в сторону цельнокаменный обломок колонны. За ним зияет темный путь в неизвестность.
Я перевожу дух, выбираюсь из нашего раскопа и подхожу к флаеру, на котором мы с Нэдом прибыли, и там синхронизирую камеру со своего шлема и интеркомм на передачу сигнала на штатный монитор.
- Видео настроил, - говорю я Коде, проходя мимо него обратно. - Простая вежливость этого требует.
- Вежливость, - говорит он, глядя на меня поверх очков. - Великая сила. Она берет города.
- Первый раз такое слышу, - признаюсь я.
- Что-то всегда случается в первый раз.
Мне некогда играть в гляделки, поэтому я опускаю забрало и возвращаюсь к ожидающим меня Нэду и Партаку.
Ход, по которому мы пробираемся, едва-едва подходит для нас, хотя все мы трое, в отличие от Яйцелома, в минимальной планетарной броне, причем еще и самой мелкой по размеру. Длинный, тощий Нэд, компактный Партак и мелкий я - мы можем ее носить. А вот парни вроде Яйцелома нуждаются в скорлупках по-просторней.
Местами мы протискиваемся боком, местами - максимально согнувшись, но, все-таки пролезаем, двигаясь по приборам лазерной локации, и в конце-концов оказываемся в более просторном темном зале, где графическая реконструкция показывает что-то странное.
Нэд первым зажигает наплечный фонарь, наращивая мощность постепенно, чтобы щитки не поляризовало в попытке защитить глаза, и вот, наконец, в ярких пересекающихся лучах мы видим остатки старой драмы. Пол и стены в кровавых пятнах - я уверен, что мы найдем тут кровь всех четверых, если соберем на анализ. В середине комнаты, на чем-то вроде постамента - резко отличающийся от сохранившейся архитектуры кокон, словно сплетенный из тонких металлических нитей, и он раскрыт, и, наполовину вывалившись из него, лежит обтянутый хрупкой кожей скелет с размозженной головой. Я подхожу ближе, опускаюсь на одно колено и буквально одним пальцем, без усилия, поворачиваю останки мумифицировавшегося лица на свет. Он чужой, совершенно чужой и невероятно знакомый на генетическим уровне. Один из тех, чьи имена помнит и пытается никогда не вспоминать ни один альвар. Один из тех, чьи имена не произносят вслух, а только транслируют как псионическое тавро.
- Это что за срань? - поинтересовался Партак, но я понимаю, что он выражает мнение всех членов экспедиции.
- Один из Хозяев. Тех, кто создал мою расу, - отвечаю я.- И, к счастью, он мертв. Те четверо, что были здесь сто лет назад, убили его качественно и навсегда. Повезло, что с ними был альвар - каждый из нас знает, как сделать это правильно.