Кост разъединил вызов, разглядывая сотрудников похоронного бюро, с трудом застегивавших огромное тело в черный мешок, мелковатый для него. Жмуриков Виктор столько перевидал, что мог бы запросто поедать мороженое во время любого вскрытия; поэтому он без особых переживаний смотрел, как удаляется его новое расследование, упакованное для морга.
4
Доктор Леа Маркван, судебно-медицинский эксперт Института судебно-медицинской экспертизы, была для Коста загадкой. Дочь директора парижской частной клиники, она предпочла иметь дело с мертвыми, чем выслушивать жалобы от живых. Кост видел ее только в белом халате, с зачесанными назад рыжеватыми волосами и светло-зелеными глазами за стеклами тонких прямоугольных очков, и простодушным улыбающимся лицом — полный контраст с ее способностью меньше чем за минуту распилить череп или обеими руками вынуть кишечник. Поэтому он часто спрашивал себя, как бы она выглядела с распущенными волосами и с чуть меньшим количеством крови на шмотках.
Особенность их взаимоотношений состояла в том, что встречались они лишь по поводу чьей-нибудь подозрительной смерти, и каждый раз Кост пользовался случаем, чтобы удостовериться в отсутствии обручального кольца, которое могло появиться у нее на пальце.
Этим утром они шли рядом по одному из длинных коридоров института.
— У вашего клиента есть какая-то история?
— Ну да; история субъекта, обнаруженного этим утром мертвым на складе с тремя пулями в груди.
— Сведение счетов?
— Почему бы и нет… Остальное вы мне расскажите.
Судебно-медицинский эксперт провела карточкой по магнитному замку двери, ведущей в зал для вскрытий.
Под холодным светом неоновых ламп тело гиганта стало серым. Его ноги были куда длиннее операционного стола. Леа Маркван подняла на лицо хирургическую маску и спустя несколько секунд молчания сделала серию снимков.
— Ладно, начнем с того, что срежем его одежду и посмотрим на огнестрельные раны.
Она подняла часть пропитанного кровью свитера и разрезала его от низа до воротника. Не сводя с него глаз, Кост вынул «Тигровый бальзам» и нанес себе на верхнюю губу. Через десять минут дышать здесь станет невозможно.
Леа без усилий отлепила одежду от кожи. Несколько раз она недоверчиво провела рукой по груди, где не было смертельных ран. Никаких дырок от пуль. Ни малейшего следа.
— А ваш субъект быстро поправляется…
Кост приблизился. Заметил то, о чем она говорила. Испустил долгий вздох. Посмотрел на свою собеседницу. Разозлился. Затем поступил как обычно. Не усложняя.
— Три дыры на свитере, соответствующие раны отсутствуют. Судя по всему, свитер ему надели… — Затем он продолжил размышлять в тишине, будто говоря сам с собой.
— Ненавижу такое.
— То есть?
— Вы начали выдвигать предположение, а заканчиваете его у себя в голове.
— Прошу прощения. Я подумал, что если наш неизвестный погиб не от пуль, вы сейчас найдете другую причину смерти… а мне придется расследовать все, что касается свитера.
Маркван закончила снимать с мертвого остатки одежды и сделала еще одну серию фотографий.
Спокойный. Такое впечатление он производил — лежащий с закрытыми глазами, полностью раздетый.
Однако ночь, судя по всему, не должна была пройти вот так мирно. Обвязанный раз сто веревкой у самого основания, член гиганта производил впечатление черного увядшего овоща. Судмедэксперт остановилась, подошла и поправила защитные очки.
— Виктор, думаю, у него отсутствуют яйца.
Потом снова заговорила более подходящим к случаю тоном:
— Хирургический разрез, удаление тестикул после стяжки. Должно быть, ему это не понравилось, и, по-видимому, раны нанесены ante mortem[8]. Это подтверждается использованием того, что представляется мне веревкой для жарко́го, затянутой на манер силка у основания пениса.
— Ничего это не подтверждает, это уточняет.
— Что вы имеете в виду, Шерлок?
— Всего лишь следующее: те, кто это сделал, не только хотели, чтобы он остался жив, пока будут отрезать яйца, но и чтобы он остался жив после этого. Яснее ясного.
Уголок ее губ поднялся в сдержанной улыбке — Леа нравился живой ум полицейского. Она продолжила обследовать каждый квадратный сантиметр, а затем с помощью Коста перевернула тело.
— Почти во всем теле установилось трупное окоченение. Хотя тело еще немного сохраняет гибкость, смерть наступила не раньше чем шесть часов назад. Тело холодноватое. Я не вижу ни ран, ни других видимых повреждений. Сейчас буду искать возможные подкожные кровоподтеки…