Вчитываясь в библейские перипетии опытный глаз увидит других людей, и скажет: это точно не мы, мы не могли от них произойти, ни от какого колена.
В истории Нестора заботит, прежде всего, утверждение библейского происхождения славян. Но это лишь пропагандистская уловка. Сама история славян, как реально существующих народов от Дуная до Ладоги, от Волги до Померании, дорюриковского периода, а, следовательно – языческого – старательно вычеркнута, и только несвязанными мифами всплывают перед нами Кий, Щек, Хорив, Лыбедь, Аскольд, Дир… И ни слова о гремящем в то время острове Руяне с древнейшим городом Арконой – столицей руян; ни слова о земле бодричей, лютичей – чьи фрагменты жизни занесены в европейские летописи. Шла бурная торговля, а, следовательно, вёлся учёт, делались записи ещё до появления якобы письменности от Кирилла и Мефодия – как всегда – христианских просветителей! А как же, кто же ещё мог просветить тёмных варваров –язычников?
Были ли уничтожены все сведения о дохристианской Руси, о Руси языческой – вопрос, который сегодня повис в воздухе. История была, но у нас нет сегодня даже её официальной трактовки. Но если нет собственных свидетельств о дорюриковской истории Руси, то приходится пользоваться свидетельствами иностранных авторов. К которым тоже нужно относиться с осторожностью. И в этих записях уловить те уникальные черты характера будущих русов, которые и создадут в будущем основу РЦ.
VI век нашей эры. Славяне уже известны во всей восточной Европе. У Прокопия Кессарийского находим следующие свидетельства:
( В конце 545 г. Юстиниан стал собирать новую армию для отправки в Италию.)…
«Ведь племена эти, склавины и анты, не управляются одним человеком, но издревле живут в народовластии, и оттого у них выгодные и невыгодные дела всегда ведутся сообща. А также одинаково и остальное, можно сказать, все у тех и у других, и установлено исстари у этих варваров. Ибо они считают, что один из богов – создатель молнии – именно он есть единый владыка всего, и ему приносят в жертву быков и всяких жертвенных животных. Предопределения же они не знают и вообще не признают, что оно имеет какое-то значение, по крайней мере в отношении людей, но когда смерть уже у них в ногах, охвачены ли они болезнью или выступают на войну, они дают обет, если избегнут ее, сейчас же совершить богу жертву за свою жизнь; а избежав [смерти], жертвуют, что пообещали, и думают что этой-то жертвой купили себе спасение. Однако почитают они и реки, и нимф, и некоторые иные божества и приносят жертвы также и им всем, и при этих-то жертвах совершают гадания. А живут они в жалких хижинах, располагаясь далеко друг от друга и каждый меняя насколько можно часто место поселения. Вступая же в битву, большинство идет на врагов пешими, имея небольшие щиты и копья в руках, панциря же никогда на себя не надевают; (26) некоторые же не имеют [на себе] ни хитона, ни [грубого] плаща, но, приспособив только штаны, прикрывающие срамные части, так и вступают в схватку с врагами. Есть у тех и других и единый язык, совершенно варварский. Да и внешностью они друг от друга ничем не отличаются, ибо все они и высоки, и очень сильны, телом же и волосами не слишком светлые и не рыжие, отнюдь не склоняются и к черноте, но все они чуть красноватые. (28) Образ жизни [их] грубый и неприхотливый , как и у массагетов, и, как и те, они постоянно покрыты грязью, – впрочем, они менее всего коварны или злокозненны, но и в простоте [своей] они сохраняют гуннский нрав. Да и имя встарь у склавинов и антов было одно. Ибо и тех и других издревле звали «спорами», как раз из-за того, думаю, что они населяют страну, разбросанно расположив свои жилища . Именно поэтому они и занимают неимоверно обширную землю: ведь они обретаются на большей части другого берега Истра. Вот так обстоит дело с тем, что касается этого народа».