Псиной здесь действительно не пахло. Через распах-нутую стеклянную дверь доносился терпкий аромат араб-ских духов. Продавщица перед закрытием приводила мага-зин в порядок. Она выключила верхнее освещение и до-стала из зеркальной витрины тонкое колечко с крупным прозрачным камнем. Надев его на палец, девушка поднес-ла ладонь к узкому световому снопику настольной лампы. Тут же брызнули во все стороны разноцветные искры, заскакали по зеркалам световые иглы, задрожали в углах комнаты фиолетовые тени. Девушка зачарованно повора-чивала руку, и трепещущие цветные пятна, словно в калейдоскопе, послушно двигались по стенам и потолку погруженного в полумрак помещения.
Алик сделал шаг вперед и откашлялся. Продавщица вздрогнула и спрятала руку за спину.
- Geschlossen! Wir haben geschlossen!* - ее высокий резкий голос был похож на крик павлина.
- Я хотел бы поговорить об "Агрип-шоу", - сказал Алик.
- Was zum Teufel?** - испуг продавщицы сменился раздражением. Льдистые глаза сверкнули с неожиданной ненавистью. - Geh Weg, ich habe kein Russisch!***
Алик попятился, и девушка захлопнула перед ним дверь. Сквозь толстое полированное стекло он увидел, как она заперла кольцо в сейф и исчезла за шторой в глубине помещения. Мила наблюдала сцену с противоположного "берега" пассажа.
________________________________
* Geschlossen! Wir haben geschlossen! - Закрыто! Мы закрыты! (нем.)
** Was zum Teufel? - Какого черта? (нем.)
*** Geh Weg, ich habe kein Russisch. - Уходи отсюда, я не говорю по-русски. (нем.)
- Как вам фифа? - спросил Загребский, когда развед-чики вернулись к машине.
- Эффектная сучка, - задумчиво сказала Мила.
- Не представляю, как к ней подступиться, - пробор-
мотал Алик.
- Я и говорю, что к ней на сраной козе не подъедешь... -подхватил Загребский. - Глядите, вот она!
По широким ступеням "Эттлингера", цокая каблучка-ми, спускалась Инга. Тут же подкатил дымящий ксеноно-выми фарами кремовый "Бентли". Из распахнувшейся дверцы вышла пожилая ухоженная дама в манто из белой норки с букетом желтых тюльпанов. Она встретила Ингу
долгим поцелуем, хлопнула ее по идеально круглому, обтя-нутому лайковой мини-юбкой заду и усадила в машину.
- Видали? - присвистнул Загребский. - Случай крайне тяжелый. Можно сказать - клинический.
- Да уж, - задумчиво сказала Мила, словно взвешивая что-то на невидимых весах. - Попробую заняться ею сама.
- Как?
- Еще не знаю. Но что делать, если у Алика крыша пое-хала от этой докторицы? Разве что ты возьмешься, Загер...
- Предстать передо мной голой она согласится разве что в виде трупа, - мрачно огрызнулся бородач.
Наутро Мила попросила отвезти ее к "Эттлингеру".
- Тебя подождать? - Загребский и Алик с надеждой смотрели на компаньоншу из окна "опеля".
- Не надо, - отрезала Мила. - Это особый случай. Вы мне только помешаете.
Глава XV. Месть Пауля
- Фабиус, все интервью окончены, - обескураженно сказала Людик. - Но результата почему-то нет. Я ничего не понимаю.
В этот раз Максимилиан Фабианович не ограничился приемом сообщения.
- Результат должен быть, - твердо произнес он.
- Ты, пупсик, часом не перегрелся? Откуда ему взять-ся, если его нет?
- Закрой рот, - неожиданно грубо сказал Максимилиан
Фабианович. - Слушай, что нужно сделать...
Закончив разговор с Максимилианом Фабиановичем, Людик набрала номер Коляна.
- Тут кое-что интересное затевается, - сказала она без обычного сюсюканья. - Мне кажется, тебе пора выдвигать-ся...
Загребский застал Алика за глажкой брюк. У стены сияли начищенные до блеска туфли.
- Опять к Ренатке собрался?
- Она сегодня дежурит, - вздохнул Алик. - Завтра пое-
ду. Жду не дождусь.
- Я тоже жду не дождусь, когда вся эта история закон-чится, - задумчиво сказал Загребский. - Вначале мне каза-лось, что это будет живое, интересное дело. Но все обер-нулось поисками какого-то дурацкого наследства. На самом деле хочется чего-то другого. Каких-то перемен в жизни...
- Какие могут быть перемены с пустыми карманами? Вот найдем наследство...
- Ты понимаешь, Алька, хочется, чтобы перемены за-висели не от денег, а от собственных желаний. Чтобы они шли изнутри... Вот чего лично тебе хочется?
- Я бы построил лазер новой конструкции. Но он стоит бешеных денег. Никакого наследства не хватит...
- Вы уже наследство делите? - раздался насмешливый голос.
Мужчины обернулись. На пороге стояла Мила. Ее щеки горели, глаза светились какой-то особой, будто бы почерп-нутой извне силой.
- Нашла?! - Алик со стуком опустил утюг на подставку.
- Представьте себе - да! - Мила тряхнула кудрями и счастливо засмеялась. - Финита ля комедия!
Мила закружилась по комнате и упала в кресло.
- Как тебе удалось?
- Ооо, не спрашивайте. Через такое пришлось пройти - бррр...
- Какое?
- Кошмар. Мне пришлось с ней переспать.
- Что же тут кошмарного?
- Ну ты нахал! Ты бы согласился на секс с мужиком?
Алик с ужасом посмотрел на рыжую бороду Загребс-кого и непроизвольно сжал ручку утюга.
- Мне кажется, у женщин это получается более органи-чно, - невозмутимо заметил Загребский. - Но как ты умуд-рилась ее соблазнить?
- Это была целая операция! Я наблюдала за ней и ее богатой старухой и вчера выследила их в ночном клубе...
- В каком? - неожиданно спросил Загребский.
- В "Унтерхаузе", - ответила Мила, глядя бородачу пря-
мо в глаза.
- И что же ты?
- Подыскала проститутку посмазливее - их там целый рой вьется - и дала ей тройную цену.
- Ты переспала с проституткой? - наморщил лоб Алик. Зачем?
- Алик, помолчи. Как говорит Сима, глупость проща-ется только женщине. В общем, за хорошие деньги эта сладкая мулаточка сыграла роль не хуже Аллы Пугачевой.
- Пугачева - певица.
- Неважно, - отмахнулась Мила. - Они там все большие драматические артисты в этой нашей эстрадной мафии. Короче, моя талантливая шлюшка умудрилась очаровать фрау Зибель.
- Какую Зибель?
- Миллионершу эту, в белой норке. Инга только уви-дела, как они целуются в танце, так сразу психанула - и в бар. А там уже я - в полной боевой готовности подлечить ее сердечные раны. Все остальное - дело техники...
- Действительно, настоящая спецоперация, - покрутил головой Загребский. - Тебя этому в родном педагогическом техникуме научили?
- Прекрати, Загребский! Ты просто ревнуешь к моему успеху. Завидуешь, что проблему решила я, а не вы. Что с вас взять, с мужиков? Один - несчастный влюбленный, другой - непризнанный гений...
- Ладно, не задавайся. Что тебе удалось разглядеть?
- А вот это я скажу только Грете. Я ей уже позвонила. Послезавтра они с Симой прилетают в Берлин. Так что завтра, мальчики, нам предстоит дальний путь. Советую
выспаться.
- Выспаться-то мы успеем, - сказал Загребский. - По-чему бы нам сейчас по пивку не врезать в приличном мес-те? За успех, а?
- Конечно! - Алик выключил утюг и мигом натянул штаны. - Милка, идем!
- Какое еще пиво! - махнула рукой Мила. - Я за ночь так вымоталась, что только о постели и мечтаю. Причем, одинокой.
- Тогда отдыхай, - со странным удовлетворением ска-зал Загребский. - Идем, Алька.
- Куда вас черти несут, - проворчала Мила. - В Берли-не пива нахлебаетесь...
"Опель" затормозил у громады "Эттлингера".
- Куда мы приехали? - Алик высунул из окна удивлен-ное лицо. - А как же пиво?
- Успеется с пивом. Надо проверить одну идейку.
- Что я слышу? Загребский отказывается от пива!
- Короче. Ты идешь со мной?
- Хоть на край света, Загер.
Компаньоны поднялись на второй уровень галереи. Инги в ювелирной секции не оказалось. Незнакомая прода-вщица помогала пожилой покупательнице примерить серьги.
Алик отыскал кондитерский магазинчик.
- Здравствуйте, - улыбнулась ему девушка с копной кудряшек. - Вы опять в ювелирный?