Выходит, рыцарь тоже эгоист, да еще и слабак. Вот уже на фотокарточке его образ не однозначно положителен. Драматургия усложняется, сюжет закручивается.
К черту все.
Игорь вздохнул от болезненных воспоминаний, а в голове снова вспыхнул вопрос: «Понимает ли Ястреб, что стремится к тому, что сейчас ненавидит?» – но тревога почти сразу же прошла. Игорь доверился надежде: «Он достаточно силен, чтобы найти правильный рецепт! Он прирожденный лидер». Нерв твердо решил своими способностями и умениями оберегать Матвея, помогать ему, даже ценой приведения баланса к серьезному перекосу в пассив.
Глава 25
Из утилизированных записей Максима Кремова. Южные рудники, Мегаполис.
«День 3.
Плохие новости – пропали первые страницы дневника. Наверняка охрана вышмонала тумбочку, а старший надзиратель Джонсон, мразь, не умеющая читать, даже не удосужился вникнуть и сжег мою писанину. Более гнусных типов, чем Джонс, Иванов и Субботин, мне не доводилось видеть никогда. Вернее, может, и доводилось, но в иных условиях, когда гнусность не лезла наружу. Здесь же все можно, у шахтеров нет прав, мы скот, поэтому надзиратели отрываются по полной.
Если б знал я, что так закончу, ни за что не пошел бы в шахту.
Катастрофа на Солнечном застала нашу семью врасплох, впрочем, как и остальные семьи. Город жил себе нормальной жизнью – и вдруг рвануло. Хорошо, что ты был маленьким и тебе не запомнилась тотальная паника, охватившая людей! В момент из многих повылазило столько звериного, что вчерашних соседей стало не узнать, – рвали глотки друг другу, как собаки. Дрались на посадке в турбопланы, дрались за сухпайки, дрались, в конце концов, здесь, в изгнании, за статус лояльности. Мне кажется, вспыхнувшее в людях остервенение сразу перешло в хроническую фазу, способность понимать ближнего испарилась подчистую. Даже на кордоне, когда ужасы катастрофы остались далеко позади, мы так и не пришли в себя. Кто-то принялся яростно отрицать принадлежность к ДОТу, кто-то показушно радовался „переменам“, кто-то зарабатывал очки, изобличая эту показушность. Оказалось, в Солнечном жилось весьма худо и давно нужно было разгромить ДОТ, приземлить „Аврору“, а обделенным горожанам раздать по персональному автомобилю из перегонки ребиса никак не ниже седьмого уровня! Седьмого, сынок! НПО „Синтез“ из седьмого уровня получало сырье для мостов, дирижаблей и аэродуг, а тут какие-то автомобили!
Мы с мамой сумели спасти тебя и спастись сами. Некоторое время наша семья провела на кордоне, как раз хватило времени отдышаться. Затем улыбчивые крепкие ребята, говорившие только по-английски, пригласили бывших шахтеров из Солнечного на южные рудники. Я решил рискнуть и присоединиться к набору, хоть в шахте никогда не работал. Все равно кордон не обещал никаких перспектив, а в Мегаполис еще не пускали. Думал, заработаю и заберу вас с мамой в Защекинск, который вскорости обещал засверкать новыми домами и проспектами – специально для переселенцев.
Вышло все куда хуже. Довольно быстро мы превратились в рабов, и, по правде говоря, затея с рудниками попахивает простым истреблением неудачников вроде меня. Мы не вписывались в реалии жизни улыбчивых крепких рекрутеров.
Теперь не выбраться. Лешка умер. Его утащили могильщики, наверняка, где-то на заколоченном ящике один из них черной краской выводит „А. Огурцов“, чтоб утром, не затрачиваясь на формальности, быстро закопать покойника. Мой кашель не прогрессирует, организм сопротивляется».
Глава 26
К девятилетию Женьки дед приготовил подарок. После очередного похода в общежитие они не стали надолго задерживаться у дяди Миши и направились не на свалку, а в районный парк аттракционов. Харитоныч откладывал из пенсии на взятку докторам, чтобы вернуть внуку статус инвалида, но сорвался, решив потратить часть накоплений на праздник.
Все складывалось как в сказке, светило апрельское солнышко, они топали, держась за руки, по аллее вдоль деревьев, покрытых молодыми зелеными листиками. У веселого великана на ходулях Женьке купили огромную конфету, которую тот даже не хотел сперва распечатывать, припрятав в карман «про запас». Но соблазн пересилил и ожидание не обмануло – конфета оказалась вкусной до невозможности! Правда, кусочек угощения именинник все же заботливо упаковал в обертку, для деда. А на очереди еще карусели! Женька, позабыв о больной ноге, ловко ковылял среди бегущих детей то к пластиковой лошадке, обещавшей всем видом умчать седока на просторы волшебной страны, то к яркому паровозику, поджидавшему маленьких пассажиров у пряничного перрона. Его опережали, но место на лошадке с ним согласилась разделить девочка, мама которой даже помогла пыхтящему от напряжения Женьке взобраться в седло, а с паровозиком вышла и вовсе замечательная история: когда все скамейки в вагонах заняли, сам машинист пригласил смущенного мальчика к себе в кабину! Перед глазами Женьки бежала железная дорога, а он, очарованный, наблюдал, как дедушка машет рукой, приветствуя из-за ограждения.