Губы Эдриана скользнули выше колена, прямо по голому бедру и коснулись подола короткого платья. Ему хотелось продолжить движение выше, до узкой полоски белья, но Чес судорожно вцепилась в его плечо.
— П-похоже, аванс получен…
Голос выдал ее. Она отзывалась на его прикосновения, как струны родной гитары, но отчаянно не хотела этого показать. Не скрывая лукавства во взгляде, он надел сапог ей на ногу и аккуратно застегнул молнию. Ему совсем не хотелось пугать ее, ломать игру. Он может подождать.
Чес поспешила удалиться.
— Соберись, Зверь, скоро твой бой.
Эдриан больше не волновался. Он ощутил вкус своей цели и, как порядочный охотник, не мог отступить.
«Скоро ты обнажишься передо мной полностью».
04. Бойня
Невысокая поджарая фигура Кайсяку была полностью заключена в экзоскелет, только не яркий и вычурный, как у Зеленого Рыцаря, а максимально неприметный, словно он был стальным призраком. Голова полностью скрывалась за безликим шлемом с тонкими полосками видеодатчиков. Катаны или какого-либо другого оружия при нем не было, но Эдриан понимал — это самый серьезный противник из тех, что он встречал на турнире. Кайсяку не плясал на ринге, не позировал перед камерами, не махал трибунам. Он был неподвижен, спокоен и безлик.
«Черт, еще одна консервная банка, а консервой при этом называют меня».
«Да, сэр, у экзоскелетного протезирования есть определенные боевые преимущества. Идеальный баланс ловкости и защиты. Жалеете, что не прибегли к нему?»
«Мне нравится ощущать себя мясным, — хмуро ответил Эдриан. — Но, черт возьми, если не пойму, в чем его слабость, мне не победить».
Кайсяку согнулся перед Эдрианом словно циркуль, и тотчас рванул в бой. Быстрый, очень быстрый. Ловкий. Ни единого лишнего движения. Эдриан ушел от двух ударов руками, уклонился от ноги. Ага, каратэ. А он хорош, этот безликий циркуль… Как здорово сбалансировано его протезированное тело.
Эдриан превратился в скорость. Осыпал противника градом стремительных ударов, уходя за пределы дальности его рук и ног. Стальная броня, похожая на матовый панцирь жука, кое-где помялась, но держалась крепко. Эдриан сбил костяшки в кровь, боль заводила и злила одновременно, заставляя щупальца лихорадочно шевелиться под майкой. Кайсяку казался невозмутимым манекеном.
«Ну же, найди его слабое место», — приказал себе Эдриан, устремившись в новую атаку.
Корпус, спина, бок, грудь. Глухая стена металлических щитков. Когда Эдриан попробовал зайти с другого бока, что-то черное мелькнуло и опутало его правую руку! А затем рывок — и Квинта потащило прямо к Кайсяку.
«Срань Господня!»
Противник тут же ответил чередой ударов, метясь в ноги и грудь. Часть Эдриан успел отразить. Металлические кулаки впечатывались в тело. Нужно было срочно что-то делать, и Квинт не нашел ничего лучше, как сойтись с ним в клинче, а затем уронить на пол. Кайсяку не растерялся, тут же опутал Эдриана руками и ногами. Знает еще и дзю-дзютсу. Плохо. Квинт ловко вывернулся из захвата… в этот момент мелькнуло что-то острое. Перчатка Кайсяку обросла стальными лезвиями, похожими на короткие крючковатые ножи. В последнее мгновение Эдриан увернулся, лезвия полоснули по плечу и едва не вскрыли горло. Квинт только и успел, что задержать дыхание. Не будь Зверь так быстр и ловок, не будь он опытным бойцом, кто знает… Когда стальная перчатка вновь двинулась к его лицу, Квинт подставил руку, опутанную тросом. Лезвия разрубили плотное волокно, и Эдриан мгновенно разорвал дистанцию. Раненое плечо пекло от боли.
«Сэр, позвольте помочь».
«Мне не до этого, Эн».
Они снова сошлись. Напряжение высекало искры. Трос обезврежен, но кто знает, какие еще сюрпризы подготовил молчаливый боец?
«Сэр, позвольте…»
— Не сейчас, — пропыхтел Эдриан, отбиваясь от атак.
«Сэр, всего секунда вашего внимания. Визорные полосы на его шлеме из прочного электростекла, но вы сможете их разбить, я уверен».
Визорные полосы! Ну конечно! Ослепить его… и заставить снять шлем. Эдриан увернулся от ножей, поднырнул под руку противника, ударил по узкой полоске стекла, использовав ускорение. Крак! Да! Стекло ломалось, крошилось, впивалось в костяшки. Кайсяку отпрыгнул, но слишком поздно.
Гладкий безликий шлем отлетел в сторону. Под ним оказалось бесцветное лицо. Русые волосы, пустые карие глаза. Холодные и какие-то безжизненные, словно у насекомого. Совершенно незапоминающееся лицо, но Эдриан высек его в памяти.