Мда, колдуна… Слухи пошли после обезвреживания турелей и захвата дронов, а затем наложились на его звериное амплуа.
А потом появилась Чес и снова нарушила его покой. Эдриан всячески оттягивал этот момент. Переселился в нору на другом конце Подземья, лишь бы случайно не пересекаться. Перестал ходить к Сэт, хотя очень любил это место, забыл про старые совместные маршруты и забегаловки. Даже шлюх, и тех подбирал, чтобы были полной противоположностью маленькому гадкому опоссуму. Где-то в глубине души его точил червячок, что это настоящий позор. Бежит тот, кто боится. Но когда они так внезапно столкнулись в королевской ложе, он понял — Зверь просто нутром чуял, чем может кончиться такая встреча.
Злость? Сам дурак, не надо было проникаться сочувствием, и он злился не столько на нее, сколько на себя.
Похоть? Впервые за все время Эдриан спокойно признал это чувство. Да и та ли Чес стояла перед ним? Кто подменил ершистую маленькую засранку на эту глянцевую леди с уверенной улыбкой? Эдриан взревновал, когда Чес назвала Кевлара «папочкой», и тут же спрятался за броню. Он не знал, зачем она решила искать этой встречи, что было в этой маленькой головке, и как хорошо, что она не могла пробиться в его разум и узнать сокровенные мысли. Иначе, наверное, была бы в полном восторге от этой кипучей мешанины злости, вожделения и печали.
Кем она стала? Шалавой Кевлара? Неужели этого ей хотелось от жизни? Зверь внутри неуютно заерзал, зашевелились красные голографические отростки свежей татуировки вдоль бронированного позвоночного столба. Лик его кровавого дерева, лик Багряного Зверя. Его лик.
Эдриан знал, что она с Кевларом. Да и как не знать? Они состоят в одной банде, а слухи по Подземью разносятся быстро. Поэтому ему доставляло особенное удовольствие втаптывать в кровавую грязь его шелудивых псов. А потом эта просьба… Между бойцами ям ходило много слухов по поводу легендарного турнира в Сохо. Говорили, что любой, кто выбьется туда и выживет, остается в выигрыше. Разве ему есть что терять помимо собственной жизни?
Поверхность. Он забыл вкус свежего воздуха и еле сдерживался, чтобы не высунуть голову из дорогого роботакси, везущего в Сохо. Сквозь затененные стекла просачивались цветные огни баснословно дорогого района. Снова белый пластик и металл, огромные щиты голографической рекламы, легкое фырчанье снующих коптеров. Прохожие как с обложки глянцевых журналов и рекламы о счастливой жизни. Освежители воздуха с запахом гор, леса, зеленого луга после дождя и настоящего кофе.
Чес выбила ему номер в шикарном отеле «Карнак Паллас». Огромные панорамные окна открывали вид на город и тускло поблескивающую воронку. Ее Величество, давно не виделись. Все равно, что с высоты Олимпа взирать на врата Аида.
В его номере все было класса люкс. Естественный свет, легкая классическая музыка. Мягчайшие полотенца, лосьон после бритья с ароматом дорогого парфюма. Шелковые простыни, настоящее шампанское в мини-баре. Ванна-джакузи, в которой одинаково приятно как отмачивать кости, так и вскрыть вены. Комфорт, который ему и не снился.
Чес, одетая в строгий, но невероятно сексуальный деловой костюм с галстуком, распоряжалась, словно глава мафиозного клана. Квинту нравилось наблюдать, как она на равных разговаривала с менеджерами игр, «Торгашами» и главами других группировок, выставивших своих бойцов на турнир. Она и правда была похожа на строгую царицу из стали и шелка, и этот новый образ возбуждал воображение. Эдриан ничего не решал, и это было необычно… и даже приятно. Все, что от него требовалось, так это драться, не забивая голову никакими организаторскими проблемами. Прекрасный момент, чтобы расслабиться и наслаждаться моментом, но Квинт не мог. Не давала покоя предательская мысль, предчувствие подвоха за безупречной картинкой.
«Эн, мне будет спокойней, если ты заменишь управляющего номером искина».
«С удовольствием».
Мягкий свет мигнул, стихла классическая музыка, а затем заиграла вновь, но на этот раз уже блюз.
— Добро пожаловать, сэр, — сказали динамики голосом нейропризрака.
***
Софиты слепили, дразнили и возбуждали зрительный нерв, словно лазерные прицелы. Арена была как минимум впятеро больше той, на которой ему приходилось сражаться прежде. Что же за битвы должны разыгрываться на таком футбольном поле? Роботы-уборщики до белизны начищали гладкое напольное покрытие. Огромные голоэкраны в нескольких ракурсах показывали все, что происходило на арене, камеры-дроны сновали, желая выхватить кадры поудачней. Ревели динамики, изрыгая рекламу имплантов и дорогих косметических процедур. Трибуны напоминали ступенчатые террасы, в которых заседали исключительно вип-персоны. Толпа на трибунах шепталась прибоем, колыхалась волна за волной, как бездумный живой организм в поисках пищи. Эдриан вспоминал правила турнира. Запрещалось какое-либо оружие помимо имплантов, а вот смерть на поле боя — нет.