— Мы можем остановить его?
— Да, сэр. Вы, Эдриан Квинт, Терновый Венец. Вы можете.
— Последствия?
— Мир уже необратимо изменился. Людям предстоит выживать в зараженной Сети, с дефицитом электричества. Иными словами, цифровой апокалипсис уже начался, он необратим. Но без армии синтетиков Митчелла, у людей будет шанс выжить. Выживут не все, но вид сохранится с вероятностью… минуту, веду расчет, много переменных… примерно 80 процентов. По какому пути развития пойдет человечество — не берусь предугадывать. Слишком много вариантов.
— Риски для нас?
— Мы погибнем с вероятностью 73 и 4 десятых процента.
— Что?! — Чес подпрыгнула на месте. — Нет! Я не… я не хочу! Эдди! Я так не…
— Весь центр связан с компьютером Митчелла. В том числе и вы. Уход в глубокий анализ затронул поверхностные слои. Их отключение снизило нагрузку на компьютер, позволяя ему сконцентрироваться на обработке новых данных. Если Терновый Венец полностью поглотит Митчелла, с вероятностью 98 процентов это затронет глубинные процессы и связи. Это уничтожит весь центр. Вас, работников, спонсоров. Меня. Я ведь тоже нахожусь в системе. А система…
— Автономна и не связана с внешним миром. Ясно.
Чес бросилась к криокамере и попыталась ее открыть.
— Не стоит, мэм.
— Мне нужно… я хочу его коснуться… я…
— Чес. — Паутина зазвенела прямо над ее ухом, и она замерла. — Я тебя чувствую.
— П-правда?..
— Да. Но иначе. Теперь все иначе.
Чес всхлипнула.
— Эдди, я не хочу умирать… не хочу, чтобы ты… я так не хочу… может, может лучше оставить, как есть?..
— Ты слышала Эн. Смерть стоит за обеими дверями.
— Эдди… пожалуйста…
Цифровой мальчик оказался совсем близко. Его рука зависла над ее плечом.
— Отмечу, мэм, что вы игнорируете 27-процентный шанс нашего выживания.
— Эн?
— Мне удалось связаться с вами в Йорке. То есть, с Терновым Венцом, сэр. С той вашей частью, которая была выпущена на миссии «Захват цитадели». Это очень слабый сигнал, но вы постоянно находитесь на связи и принимаете пакеты данных. Расстояние… беспрецедентно. Это кажется невозможным с точки зрения современных технологий беспроводной передачи данных, но Терновый Венец запрограммирован не только уничтожать и поглощать, но и развиваться. Кажется, он сумел эволюционировать до нового, еще не изученного вида беспроводного взаимодействия дистанцированных частей одной системы, где вы — мозговой центр. Проще говоря, эта связь может дать нам возможность сбежать в момент, когда будет рушиться крепость. Шанс… не велик. Но он есть.
Молчание. Только звуки мониторов и ее всхлипов. Слезы падали на прозрачную крышку ложа. Гроба, поняла Чес. Это был гроб. И тело за стеклом уже не казалось живым, хотя все еще показывало идеальное для его возраста давление и отменный сердечный ритм.
— Чес… — Голос Эдди! Почти такой же, как раньше… — Слышишь меня?
Она утерла глаза рукавом пижамы с номером Сто. Сотня. Один-ноль-ноль… Губы дрожали. Чес смотрела на неподвижное лицо Эдди под стеклом и пыталась представить его улыбку. Машинка изобразила ее двумя нелепыми голубоватыми росчерками.
— Угу… я… слышу…
И он запел:
I, I will be king
And you, you will be queen
Though nothing will drive them away
We can beat them, just for one day
We can be heroes, just for one day
We can be heroes, forever and ever
What d'you say?
Чес заплакала. Стать героем в веках. Настоящим героем. Она мечтала об этом. Но сейчас она мечтала только о том, чтобы никогда им не становиться.
— Чес. — Шепот. Утро. Логово. Мех. Он рядом и улыбается. — Пора делать выбор.
Она всхлипнула, прижимаясь щекой к мокрому соленому стеклу. Закрыла глаза.
— Хорошо. Давай сделаем это.
20. Эпилог
Раньше логово «Внучат» на станции «86-я улица» походило на дезоморфиновый притон. Теперь же это госпиталь и одновременно кладбище для сожранных вирусом компьютеров. Нетволкеры суетились вокруг гаджетов всех мастей, как заботливые медработники. Вскрытие грудной клетки пораженного системника, игла в коннектор, запуск безопасной дозы антивируса. В общем, как могли, пытались изолировать болезнь. По законам киношной справедливости, пока что вирус активно пожирал богатых, а бедных только надкусывал. Еще не добрался. Но доберется.
Маэда бросил косяк в переполненную урну, натянул капюшон и двинулся вдоль станции, лавируя между хаотично разбросанными «кушетками». Пациенты мигали ему поехавшими датчиками. Предсмертная агония машин. В хосписе для онкобольных было бы не так уныло…
— Привет. — Маэда остановился у двери с надписью красным баллончиком «Доктор В». Парень с татухой «Внучат» на шее просканировал его АйСи. — Мне назначено.