Однако плюрализм пробивал себе дорогу в виде возраставшего партикуляризма, развития системы иммунитетов, расширения системы договорных отношений между монархами и их вассалами. Сложная система бенефиций, соглашений, пожалований, хартий, договоров создавала взаимозависимость между крепостным и его господином, даже между рабом и высокопоставленным придворным, включая самого короля. В конечном счете монархам удастся всех подчинить, но в процессе противостояния дворянство добилось многих прав, прежде всего, права на собственность, которая считалась неприкосновенной.
Присутствовали относительно самостоятельная аристократия, крепкое крестьянство, небольшой, но значимый торговый класс. Конечно, ни о какой демократии в Средние века речи не шло, но европейские элиты, по большому счету, были свободными, и требования политических прав были распространены и среди небедной части населения[65].
Ни одна другая современная цивилизация не имеет тысячелетней истории представительных органов. Исландский альтинг — наверное, самый древний парламент и судебное собрание на планете (а сейчас, пожалуй, и самый маленький по размерам своего здания) был учрежден в 930 году. Смысл сословного представительства заключался в обсуждении жалоб и получении от сословий вотума на ассигнования центральной власти. С его помощью аристократия, высшее духовенство, а в ряде случаев и города вступали в «договор безопасности» с королем, которому обещали военную помощь и поддержку в обмен на защиту от врагов и гарантии земельных прав. «Все, что происходит, не имеет силы, пока сословия это не санкционируют, и никакой институт не существует здраво и основательно, если поднимается против них или действует без консультации с ними», — заявляли французские депутаты в Генеральных штатах 1484 г… Ответная, отнюдь не благоприятная, но столь же показательная реакция власти: «они возомнили себя господами, забыв о том, что являются подданными», — отчетливо отразила неоднозначный характер взаимодействия политических сил, обреченных быть в связке».[66]
В Средние века парламенты не были постоянными органами власти и не принимали законы. В некоторых случаях во времена абсолютизма эти органы были запрещены или их власть существенно ограничили. Но именно сословно-представительные учреждения обеспечили формы представительства, которые в Новое время стали развиваться в институты современной демократии.
Следует подчеркнуть, что определенный плюрализм сохранялся и тогда, когда монархи, конфликтовавшие с феодалами и парламентами, постепенно стали брать верх и монархии становились абсолютными. Но это не означало абсолютизма. Почему? Потому что существовал закон и органы представительства, также ставившие предел верховной власти. Концепция верховенства закона была унаследована от римлян. Точнее, от византийцев, поскольку кодификацию римского права, начиная с эпохи Адриана, осуществил император Византии Юстиниан в VI веке. В конце XI века его «Корпус гражданского права» был заново открыт в Италии и лег в основу канонического права, а также светских занятий юриспруденцией в Болонье, положивших начало первому настоящему университету, а равным образом и западной юриспруденции, распространившись оттуда по всему миру[67]. Законодательство на Западе настолько наполнено римским наследием, что вплоть до ХХ века юристам необходимо было владеть латынью. Большая часть действующего сегодня договорного права, законов о собственности, наследовании, долговых обязательствах, диффамации, а также правила судопроизводства и свидетельских показаний представляют собой вариации на тему римского права. Фарид Закария подчеркивает: «Западную модель управления» точнее всего символизирует не массовый плебисцит, а беспристрастность суда».[68] Замечу, правление закона, отраженное в Великой хартии вольностей, в магдебургском праве на шесть-семь веков предшествовало появлению выборов.
Одним из главных форпостов западной цивилизации становились вновь начавшие расти города. С XI века наступила эпоха великих романских и готических соборов. Признание особого статуса и роли городов было отмечено началом дарования им королевских хартий. Макс Вебер подчеркивал, что «в городах Северной и Центральной Европы возник известный принцип: «городской воздух приносит свободу».[69] Городами управляли выборные советы из наиболее зажиточных и влиятельных лиц, которые из своей среды, в свою очередь, избирали бургомистра или мэра.
65
Samuel K. Cohn, Jr. Lust for Liberty. The Politics of Social Revolt in Medieval Europe, 1200–1425. Italy, France and Flanders. Cambridge (Mass.)-L., 2006. P. 228–242.
66
Наталья Хачатурян. Власть и общество в Западной Европе в средние века. М., 2008. С. 10.
68
Фарид Закария. Будущее свободы: нелиберальная демократия в США и за их пределами. М., 2004. С. 10.