| — Я весь вечер ломала голову над этими цифрами. Суммы, равенства, производные. Ничего не получается. С чисто математической точки зрения они выбраны наугад. Криптографическая бессмыслица. |
| "And yet they're all part of the Fibonacci sequence. That can't be coincidence." | — Однако они являются частью последовательности Фибоначчи. Это не может быть простым совпадением. |
| "It's not. Using Fibonacci numbers was my grandfather's way of waving another flag at me—like writing the message in English, or arranging himself like my favorite piece of art, or drawing a pentacle on himself. All of it was to catch my attention." | — Да, это не случайное совпадение. Используя последовательность Фибоначчи, дед как бы подавал мне сигнал. Впрочем, и остальное тоже служило сигналом: то, что послание было написано по-английски; расположение тела, копирующее мой любимый рисунок; пятиконечная звезда. Все ради того, чтобы привлечь мое внимание. |
| "The pentacle has meaning to you?" | — А что именно говорит вам пентакл? |
| "Yes. I didn't get a chance to tell you, but the pentacle was a special symbol between my grandfather and me when I was growing up. We used to play Tarot cards for fun, and my indicator card always turned out to be from the suit of pentacles. I'm sure he stacked the deck, but pentacles got to be our little joke." | — Ах да, я не успела вам сказать. Пятиконечная звезда еще в детстве была для меня с дедом особым символом. Мы играли в карты таро, и моя указующая карта всегда оказывалась из набора пентаклов. Уверена, дед мне подыгрывал, но с тех пор пентакл имел для нас особый смысл. |
| Langdon felt a chill. They played Tarot? The medieval Italian card game was so replete with hidden heretical symbolism that Langdon had dedicated an entire chapter in his new manuscript to the Tarot. The game's twenty-two cards bore names like The Female Pope, The Empress, and The Star. Originally, Tarot had been devised as a secret means to pass along ideologies banned by the Church. Now, Tarot's mystical qualities were passed on by modern fortunetellers. | Лэнгдон удивился. Они играли в таро? Эта средневековая карточная игра была наполнена такой потайной еретической символикой, что Лэнгдон посвятил ей отдельную главу в своей новой рукописи. Игры в двадцать две карты назывались "Женщина-папа", "Императрица" и "Звезда". Изначально карты таро были придуманы как средство тайного распространения мировоззрений, чуждых Церкви и запрещенных ею. Теперь мистические свойства карт использовались в основном гадалками. |
| The Tarot indicator suit for feminine divinity is pentacles, Langdon thought, realizing that if Sauniere had been stacking his granddaughter's deck for fun, pentacles was an apropos inside joke. | Указующий набор в картах таро использовался для обозначения божественной сути женского начала, подумал Лэнгдон. И все опять сводится к пятиконечной звезде. |
| They arrived at the emergency stairwell, and Sophie carefully pulled open the door. No alarm sounded. Only the doors to the outside were wired. Sophie led Langdon down a tight set of switchback stairs toward the ground level, picking up speed as they went. | Они добрались до пожарного выхода, и Софи осторожно приоткрыла дверь на лестничную площадку. Сигнализация на этот раз не включилась. Лишь внешние двери музея были снабжены сигнализацией. Они с Лэнгдоном начали спускаться по узким пролетам, с каждым шагом прибавляя скорость. |
| "Your grandfather," Langdon said, hurrying behind her, "when he told you about the pentacle, did he mention goddess worship or any resentment of the Catholic Church?" | — Ваш дед, — сказал Лэнгдон, едва поспевая за Софи, — когда он говорил вам о пятиконечной звезде, то, случайно, не упоминал о поклонении богине или о каких-либо запретах Католической церкви? |
| Sophie shook her head. "I was more interested in the mathematics of it—the Divine Proportion, PHI, Fibonacci sequences, that sort of thing." | Софи покачала головой:— Меня куда больше интересовало другое. Математика "божественных пропорций", число PHI, всякие там последовательности Фибоначчи и так далее. |
| Langdon was surprised. "Your grandfather taught you about the number PHI?" | Лэнгдон удивился:— Ваш дедушка объяснял вам, что такое число PHI? |
| "Of course. The Divine Proportion." Her expression turned sheepish. "In fact, he used to joke that I was half divine... you know, because of the letters in my name." | — Да, конечно. Так называемая "божественная пропорция". — На лице ее возникла улыбка. — Он даже шутил... говорил, что я полубожественное создание, ну, из-за букв в моем имени. |
| Langdon considered it a moment and then groaned. | Лэнгдон не сразу понял, но затем до него дошло. Он даже тихонько застонал. |
| s-o-PHI-e. | Да, конечно же! Со-фи29!.. |
| Still descending, Langdon refocused on PHI. He was starting to realize that Sauniere's clues were even more consistent than he had first imagined. | Продолжая спускаться вниз, он сосредоточился на этом PHI. И начал понимать, что подсказки Соньера носят более последовательный характер, чем могло показаться сначала. |
| Da Vinci... Fibonacci numbers... the pentacle. | Да Винчи... последовательность Фибоначчи... пентакл... |
| Incredibly, all of these things were connected by a single concept so fundamental to art history that Langdon often spent several class periods on the topic. | Неким непостижимым образом их связывала одна из самых фундаментальных концепций в истории искусств, рассмотрению которой он, Лэнгдон, даже посвящал несколько лекций на своем курсе.
|