– Может, тебе сразу золотой слиток в банке прикупить?
– Нет, для амулета нужно то, что ты сможешь всегда носить при себе. Украшения в этом плане самый оптимальный вариант.
Для амулета? Он что, магию собрался творить? Я разом позабыла об обиде за испорченную причёску и бегом рванула к себе в комнату. Перерыла все ящики в поисках, но удача улыбнулась лишь на шкатулке, в которой хранились бабушкины украшения. Широкий серебряный браслет с растительным орнаментом идеально соответствовал описанию, хотя был категорически не в моём вкусе. Его я и выложила на кухонный стол, едва не подпрыгивая от волнения.
Я предвкушала магию. Завывания заклинаний, вычерченные на полу пентаграммы, зажженные свечи... но всё оказалось куда прозаичнее. Сперва Ирриан потребовал соль. Целая банка дорогой гималайской соли была безжалостно высыпана на стол, окружая браслет соляными барханами. Министр что-то шепнул, а затем лёгким движением руки закопал украшение в розовых крупинках с примесью розмарина. И картинно прищёлкнул пальцами.
Соляной курган вспыхнул, как порох. Испарился с шипением и белым дымом, ароматным туманом поплывшим по кухне. А посреди выжженного на столе круга лежал целёхонький браслет, блестя отполированными гранями.
– Ты чего натворил, изверг? – воскликнула я, с болью глядя на испорченную столешницу. Риан покосился на меня, на чёрный круг, вздохнул и, отложив браслет в сторонку, провёл ладонью по пятну, стирая его без следа. Я завороженно следила за его рукой, будто отматывающей время назад. Это же прямо ух! Прямо магия! Настоящее волшебство! Не то, что дешёвые спецэффекты с солью!
– Довольна? – с недовольством обратился ко мне Ирриан, налаживая сбившееся дыхание. – Опять всё, что накопил, потратил.
Но я вины ни капельки не чувствовала:
– А я тебя ни о чём не просила, так что злись, пожалуйста, сам на себя.
– Лика! – подал голос Антон, прежде тихонько отмалчивающийся в углу.
– Что Лика? Ты же сам видел, как он испортил мой стол!
– Я сделал тебе амулет! – рявкнул министр, схватив браслет и тряся им перед моим носом. Я отодвинула его руку от своего лица, предварительно вынув из пальцев бабушкино наследство. Что сказать – гималайская соль, оказывается, вполне подходит для чистки серебра. Особенно, если поджечь неведомым образом. Прежде покрытый патиной металл сверкал, как после гальваники. И будто бы потяжелел, что довольно странно.
– И для чего этот амулет? Меня теперь ни одна цыганка не сглазит?
С губ Антона сорвался нервный смешок, сменившийся сдавленный бульканьем, когда Ирриан недобро глянул на развеселившегося волка. А потом повернулся ко мне:
– Это защита. От магического воздействия. Чтобы вот этого, – кивок на мою розововолосую голову, – больше не случалось.
Теперь я взглянула на браслет с уважением. И сразу же застегнула полезную вещицу на руке, обалдело глядя, как широкая полоска металла, как по волшебству, стала сжиматься вокруг запястья, плотно прилегая к коже. Чудеса, да и только! Я столько магии, сколько в этот вечер творилось на моей кухне, за всё время работы в маг-корпорации не видела!
– Ну что, довольна? – повторно поинтересовался Риан, и я болванчиком закивала в ответ, не отрывая глаз от серебряного чуда. Как же он блестит... ах! Моя прелесть...
– И как, будешь помогать Ирриану? – с надеждой в голосе спросил Антон.
Я вновь закивала, продолжая улыбаться, как сумасшедшая. Честно, за такой подарок я бы мага в обе щёки расцеловала, не то что выводила бы из себя! Кстати, а почему бы и нет? Совместим приятное с полезным.
Министр не успел отшатнуться, когда я накинулась на него в эмоциональном порыве. Только морщился, терпя звонкие чмоки, и выразительно закатывал глаза от хохота оборотня. Я смеялась, рассыпая поцелуи направо и налево, и никак не желала останавливаться. Только скабрезная шуточка Антона по поводу уединения в спальне заставила меня отпрянуть от мага, смутившись своей несдержанности. И что на меня только нашло? Это же Ирриан, министр хмурых бровей и мистер самодостаточность! А я повела себя с ним, как с нормальным человеком.
На этот раз Антон уехал домой в воодушевлённом настроении, с надеждой на скорое выздоровление важного пациента. Я пыталась улыбаться, разделяя радость друга, но улыбка наверняка вышла кривоватой, ведь главным лекарством для исцеления больного предстояло стать именно мне.
Конец ознакомительного фрагмента.
Информацию о том, где и как можно дочитать повесть, ищите в группе автора вконтакте.