У человека же не имелось ничего, что можно противопоставить подобным когтями, с легкостью рубившими металл. И он только чувствовал боль. Даже несмотря на то, что его организм мог выдержать такие повреждения, ощущения оставались столь же сильными, буквально разрывая сознание. Мысли сбились в кучу, спутались в непонятный узел и все больше мешались друг другу.
Больно. Слишком больно, чтобы даже думать о сопротивлении. Просто хотелось, чтобы все это закончилось. Он не мог нормально дышать, разорванные легкие наполнялись кровью, и каждая попытка вздоха отдавалась лишь свистом в пробитом горле. Сквозь заливавшую глаза кровь человек смог разглядеть приближавшегося синтета, все так же шедшего вразвалку, волоча по полу окровавленные когти.
- Отдай мне мое... - прохрипело это чудовище, прежде чем нанести последний удар. Новая вспышка боли в последний раз разорвала сознание, прежде чем мрак сомкнулся.
* * *
Когда боль прошла, не осталось ничего, кроме темноты и разочарования. Так быстро и глупо все закончилось, что появилась обида на несправедливость этого мира. И далеко не сразу возникло сомнение в том, как должна выглядеть такая смерть. Он не помнил, во что верил раньше, но все равно был убежден, что мир после такого должен выглядеть иначе. И даже если бы там ничего не существовало, то уж точно никто не мог сохранить возможность самостоятельно мыслить. Удивление только успело появиться, как темноту разорвала новая вспышка света, в одно мгновение растворившая в себе его сознание. Мир для него перестал существовать, исчезли сами понятия времени и пространства. Их просто не могло быть в подобном состоянии.
Перезагрузка завершена. Матрица личности сохранена. Платформа не восстановлена. Загрузка оптимальных характеристик.
Платформа воссоздана. Загрузка матрицы личности завершена. Загрузка достигнутого прогресса завершена. Загрузка полученных способностей завершена. Загрузка первоначальных характеристик завершена. Активация платформы. Активация успешно завершена. Завершение процессов подготовки...
Створки камеры раскрылись, и он буквально вывалился на холодный пол. Труднее всего дался первый вздох. Новые легкие были полностью работоспособными, но им еще требовалось войти в нормальный ритм и заработать в полную силу. Каждый новый глоток воздуха в первые секунды больше всего напоминал проглоченный кусок льда с острыми гранями, царапавшими внутренности. Глаза болели и слезились даже от слабого света, и поначалу он ощущал себя слепым котенком, выброшенным на улицу и бесполезно тыкавшимся во все углы.
Было холодно. Он чувствовал это всем телом, ощущал всей кожей, но мозг отказывался воспринимать подобное. Он умер. Он был зверски забит искусственной тварью, почуявшей добычу. И все равно очнулся в этом месте, так похожем на те же бездушные коридоры, где впервые увидел свет. Когнитивный диссонанс, рожденный этими двумя фактами, накрепко засел в голове, не позволяя воспринимать реальность. Человек, сжавшись на полу в позе эмбриона, мог видеть только стены с такими же странными геометрическими узорами, где порой пробегали слабые энергетические разряды.
В небольшом помещении с низким плоским потолком царил полумрак. Слабый свет едва пробивался из пыльных и почти потухших ламп. Кристаллы, словно наросты, висели под самым потолком или же облепляли ребра жесткости, разрастаясь на них порослью. Можно было разглядеть, как они пульсировали в полумраке, практически в такт бешено колотившегося сердца.
Он не мог понять, что произошло, но сознание постепенно привыкало к новым ощущениям. Воспоминания о жуткой боли и синтете оставались все еще слишком свежи и жгли его, как раскаленные иглы, но сомнений в том, что он действительно жив, больше не оставалось. Что бы ни произошло, каким-то чудом, божественным или человеческим, он смог спастись.
С трудом, буквально заставляя разгибаться едва слушавшиеся мышцы, он поднялся с пола, залитого активным биогелем, вылившимся из капсулы вместе с ним. Только одна из двенадцати находившихся в самом центре зала была открыта. Та самая, откуда он только что вывалился. Остальные еще работали. Первый испуг, будто оставшиеся одиннадцать капсул мертвы, как и виденные прежде камеры хранилища, прошел, сменившись удивлением от увиденного. Ни в одной из них не было тел. Там были... он даже не сразу смог подобрать им название, но на ум быстро пришло наиболее подходящее слово. Там стояли заготовки. Одиннадцать скелетов, обтянутых мышцами и кровеносной системой, залитые биогелем и подключенные к системам жизнеобеспечения. Все они ждали своего часа в стазисе закрытых капсул. На панелях контроля мигали показатели стабильной работы всех систем, горели иконки жизненных показателей платформ и подключения к общей сети контроля.