Павел закончил разговор и убрал телефон.
— Ну так что? Если вдруг почувствуешь что-нибудь неладное, дашь знать?
— Павел… Слушай, у меня есть небольшая просьба.
— Я тебя слушаю.
— Скажи мне, вы с Эльвирой все ваши дела обсуждаете? Я имею в виду, конечно, дела вашей церкви?
— В общем, да.
— А в частности?
— Да и частности, думаю, тоже.
— Так вот, моя просьба, можно сказать, личного плана. Эльвира практически каждый день общается с Татьяной. Домой к нам приходит. О чем-то они там беседуют. Я не знаю точно о чем, но мне это не очень нравится… Погоди, дай я закончу… Я точно тебе говорю — мы не ваши прихожане. Ты уже понял, наверное, что я за человек, и свою жену я вам тоже не отдам. Она мне самому нужна. Я ясно выразился?
— Зачем же так резко? Куда уж яснее…
— В общем, тогда без резкости: просто по-человечески прошу тебя передать Эльвире, чтобы она прекратила «окучивать» Татьяну.
Павел издал несколько невнятных междометий, и я продолжил:
— Ведь это всего лишь услуга за услугу, ведь так? Как только Эльвира перестанет давить на мою жену, я тут же начну тебя информировать о делах миссионеров…
«Но специально шпионить за ними я, конечно, и не подумаю», — добавил я мысленно.
— Хорошо, — серьезно сказал Павел. — Думаю, мы договорились. Я обещаю, что поговорю с Эльвирой на эту тему. Серьезно.
— Ну, тогда вот такой вопрос. Если не секрет, у тебя самого в этом есть какой-то интерес?
— Конечно, — нисколько не смутившись, заявил Столяров. — Я, как ты уже понял, давно не являюсь неофитом, и потому имею круг обязанностей более широкий, чем у рядовых посетителей наших собраний. У меня есть и определенный долг… И если я, например, сумею раскрыть истинную сущность и неблаговидные дела какой-нибудь секты, которая рядится практически под нас, то мне это определенным образом зачтется.
Глаза Павла прямо-таки засверкали от предвкушения будущих побед. Нет, что-то он уж очень сильно радуется — его прямо «прет» от возбуждения.
— И только-то? — я сделал вид, что разочарован «мелочностью» устремлений Павла.
— Да, это действительно не главное. Ты прав… Знаешь, что? Есть сведения, что американцы приехали в Сибирь для очень серьезных дел. Таких, что даже вслух говорить нельзя.
— Воровать ядерные секреты?
Павел даже скривился.
— По сравнению с целями солгулианцев — это мелочи…
— Да неужели?
Кажется, я имею дело человеком, умным до сумасшествия. Наверное, с Павлом что-то случилось на религиозной почве…
— Да-да! — Горячо заговорил Павел. — То, что они ищут, способно перевернуть мир… И если мы не просто не дадим им это сделать, а сами…
— Добрый вечер, Андрей, — услышал я женский голос.
Супруга Павла, оказывается, уже минуту или две как подъехала и теперь стояла рядом с нами, не вмешиваясь до поры до времени в беседу. Ее вишневый «ланос» стоял у обочины недалеко от кафе.
— Здравствуй, Эльвира, — отозвался я.
Несмотря на крайнюю степень корректности наших отношений, я приподнялся со стула, но при этом случайно поддал коленом по ножке легкого пластмассового столика и рассыпал табачный пепел. Порыв ветра тут же взметнул его и слегка запорошил Эльвире куртку. Эльвира слегка поморщилась; ясно, что этот мелкий инцидент вряд ли улучшил ее отношение ко мне… На Эльвире была темно-рыжая кожаная курточка, которая очень мило на ней смотрелась, оттопыриваясь на груди и сужаясь к талии. Я с интересом уставился на жену Павла, немного даже пренебрегая приличиями. Но меня в данном случае занимала вовсе не она, а ее куртка. И даже не сама куртка, а красивые пуговицы на ней.
Сказать, что у нас с Татьяной в этот вечер произошла семейная сцена — значит не сказать ничего. Я терпеливо дождался, когда Таня придет с работы, а встретив, не торопясь, не с порога, а лишь только после того, как она переобулась в домашние тапочки, открытым текстом спросил, какого, собственно, дьявола, делала вчера у нас в доме Эльвира Столярова?
Меня тут же, многословно и изобретательно обвинили в клевете, злопыхательстве и злоупотреблении пивом. Я все это внимательно выслушал, после чего спокойно сообщил, что не далее как сегодня встречался со Столяровыми сам, и мне вполне хорошо потому известно о том, что Эльвира к нам вхожа, причем почему-то именно в то время, когда я отсутствую. Заметив на лице жены замешательство, я посоветовал при следующем визите Эльвиры вернуть ей пуговицу, которую та потеряла именно вчера у нас дома, пока я ездил к арендаторам.
Конечно, я и сам говорил полуправду. Но, поскольку не люблю, когда меня держат за дурака, решил, что имею право на некоторые полицейские приемчики. Естественно, я не соврал в открытую, что Эльвира прямо так мне раз и сказала, что была вчера у нас дома, но вывернул свои слова таким образом, что наша мимолетная встреча возле машины якобы принесла мне однозначную и убедительную информацию.