Он достаточно долго боролся с терроризмом и знал, что в лабораториях по всему миру разработаны самые отвратительные препараты. Не приходилось сомневаться, что мог существовать яд, подобный рицину, с антидотом, который следовало принять в течение двадцати четырех часов. Впрочем, такой яд очень непросто раздобыть.
— Возможно, он блефует, — добавил Страйкер. — Рассчитывает подавить твою волю.
Она приподняла бровь.
— Ты полагаешь?
— Яд нужно как-то ввести, — пояснил он. — Он не может переноситься по воздуху, иначе контролировать его применение было бы невозможно. Через пищу? Может быть. Но вряд ли ты ела что-то со вчерашнего вечера.
— Возможно, яд находился в индийской пище, — сказала Мел, сосредоточенно наморщив лоб.
Несмотря на страх, она продолжала анализировать свое положение.
— Да, пожалуй, это самый логичный вариант, — подтвердил Страйкер. — Особенно потому, что, кроме этого, мне в голову приходит только инъекция.
— Вот дерьмо.
Глаза у нее стали большими, и она потерла руку. Страйкер смотрел на нее, чувствуя, как растет тревога.
— В чем дело?
— На улице, пытаясь вырваться от него, я ощутила укол. Тогда я подумала, что потянула мышцу, но…
— Давай посмотрю.
Она молча подняла длинный рукав футболки, обнажив руку. Страйкер тщательно ощупал кожу, но ничего не нашел.
— Позволь проверить и остальное. Мел посмотрела ему в глаза.
— Прошу прощения?
Он положил руку ей на плечо, все еще скрытое под футболкой.
— Я хочу осмотреть всю руку, Мел. Нам нужно знать наверняка. Сними футболку.
—Я… это не моя футболка. — Она прикусила нижнюю губу. — Это футболка Тодда. И я без лифчика.
— А-а.
Он сглотнул. Внезапно воображение нарисовало ему образ полуобнаженной Мел, снявшей футболку. Он постарался отогнать этот образ; сейчас было не время для таких вещей.
— Иди переоденься, — сказал Страйкер несколько резче, чем хотел. — Несколько минут ничего не решат.
— Нет. Я хочу знать. — Мел решительно вытащила руку из рукава, другой рукой прижимая футболку к телу, чтобы грудь оставалась прикрытой. — Давай, проверяй.
Он приподнял футболку, обнажив заднюю часть плеча и спину. Кожа у Мел была белой и гладкой, и, ощупывая ее плечо, Страйкер боролся с желанием запустить руку под футболку и обхватить ее грудь ладонью.
Мел вздрогнула от его прикосновений, и на коже выступили мурашки.
— Мзвини, — сказал Страйкер. — Тебе холодно?
Она покачала головой, чувствуя, как краснеет шея.
— Со мной все в порядке, — прошептала она. — Что-нибудь обнаружил?
— Пока нет. Я… черт!
Вот оно. Крошечная красная точка. Если бы он ее не искал, то не заметил бы.
— Будь проклято все это!
Мел судорожно вздохнула и отодвинулась от Страйкера. Ее рука скользнула в рукав, и когда она вновь повернулась к нему, то была уже одета.
— Это произошло сегодня утром, — сказала она. — В десять тридцать. Возможно, в одиннадцать.
— Уже почти час.
— Может, стоит обратиться в больницу?
— Не думаю, — ответил он. — Если врачи поверят, что ты заражена ядом, они поднимут тревогу. Обратятся в Министерство внутренней безопасности, подключатся и другие организации. Ты окажешься в карантине. И пока будет продолжаться вся эта канитель, двадцать четыре часа пройдут.
— Мы можем не упоминать о сходстве этого яда с рицином. Просто скажем, что мне ввели яд.
— Нет никаких гарантий, что токсин будет изолирован вовремя, даже если мы упомянем о рицине. А если не скажем, то они тем более ничего не успеют сделать. Между тем противоядие уже приготовлено и ждет нас. Но если мы не раздобудем его в срок…
— Ты прав, — согласилась Мел. — Никаких больниц. — Она расправила плечи и посмотрела ему в глаза. — Мы воспользуемся подсказками.
ГЛАВА 22
Я чувствовала себя прекрасно и не могла до конца поверить, что меня отравили и у меня осталось меньше двадцати четырех часов на поиски противоядия. Если бы это был фильм или сериал, я бы отыскала противоядие в самую последнюю секунду, после чего нашла бы плохого парня и вытрясла из него душу.
Звучит неплохо, но я бы не стала рассчитывать на это.
Я выбросила Кифера[10] из головы и перевела взгляд на мужчину рядом со мной. Мужчину, обещавшего мне помочь. Я поверила ему и уже привыкла полагаться на его силу, предугадывать его мысли и идеи. Я знала его всего несколько часов, но время моей жизни стремительно мчалось вперед, и Страйкер бежал вместе со мной.
Впрочем, сейчас он никуда не бежал. Вместо этого он устроился возле компьютера, зашел в Google[11] и сделал запрос:
»Нью-Йорк Престиж-парк «
Появилось чуть ли не миллион ссылок, большинство из которых были связаны с престижными квартирами, офисами и ресторанами на Парк-авеню. Где ж тут найти ответ?
Других идей у нас не было. Если мы не сумеем понять, что означает Престиж-парк, то не сможем получить следующую подсказку. А если мы ее не найдем, я умру.
— Давай я попробую, — предложила я. Пусть здесь даже две тысячи страниц ссылок, мне все равно. Мы проверим каждую.
— Подожди минутку, — сказал Страйкер, печатая новый запрос:
» «Нью-Йорк» «Престиж-парк»«
Он нажал на «Enter», и — вот оно! Стоянка автомашин.
— Ну, привет, — сказал Страйкер. И я почти улыбнулась.
Мы решили оставаться в моей квартире до тех пор, пока не разгадаем подсказку, поскольку переезд занял бы слишком много времени. Однако мы договорились вести себя тихо — на случай, если за нами наблюдают. Я сняла одежду Тодда и надела джинсы «Мисс Сиксти» и кофточку без рукавов «Горетти», купленную в Интернет-магазине.
Между тем Страйкер раскрыл мобильник и стал набирать номер справочного бюро. — Включи радио, — попросил он. Я быстро подошла к стереосистеме, включила ее и усиливала звук до тех пор, пока Страйкер не кивнул. Уж не знаю, как он мог слышать, что ему говорят. Впрочем, это не важно; главное, чтобы он узнал то, что хочет. Я не сомневалась, что у него получится. Этот человек знал, что делает. Он сказал, что уже звонил своему помешанному на компьютерах другу и попросил, чтобы тот попробовал выяснить, кто отправил сообщение по электронной почте. Приятно знать, что он владеет ситуацией. А теперь ему удалось разгадать загадку Престиж-парка. И что самое хорошее, он на моей стороне.
Страйкер продолжал что-то бормотать в мобильник. Наконец он выключил его и, дотронувшись до моего плеча, взял ручку и написал короткую записку: «Стоянка „Престиж-парк“ — в деловой части города, в Бронксе».
— Похоже, мы отправляемся в Бронкс, — сказал он.
Я кивнула, пытаясь вспомнить, выходила ли онлайновая версия игры в другие районы города. Кажется, нет. Для меня это было плюсом, поскольку, как и многие другие обитатели Ман-хэттена, я плохо себе представляла, что происходит за пределами острова.
Страйкер закрыл крышку ноутбука Дженн, запихал его в сумку вместе с проводами и застегнул молнию. Я хотела возразить, ведь это был компьютер Дженн, но промолчала. Дженн меня поймет, а нам он может понадобиться. Страйкер прихватил также исходное послание убийцы и мою расшифровку.
— Пошли, — сказал он.
Я встала, забрала у него бумаги с записями и засунула их вместе с моей дамской сумочкой в большую сумку, с которой ходила на занятия.
— Мы вернемся сюда?
— Только если я сумею разобраться с проблемой.
Я кивнула и задержалась в дверях, покачиваясь на пятках, на сей раз надежно упакованных в кроссовки «Прада». Что тут можно сказать? Мне было очень трудно уходить. Я не хотела бросать все мои туфли, не говоря уже о сумочках, одежде, фотоальбомах, книгах и любимых компакт-дисках.
— Я куплю тебе смену нижнего белья, — пообещал Страйкер, поскольку ход моих мыслей был кристально ясен. — Но нам нужно двигаться вперед. Мы уже и так здесь застряли, и…
— Хорошо. Ты прав. Пошли.
Я поклялась себе, что ухожу не навсегда — только до тех пор, пока мы не выиграем.
Захлопнув дверь, я заперла ее на ключ. Все мое имущество теперь ограничивалось размерами сумки «Кейт Спейд», на которую я натолкнулась прошлой осенью на крупной распродаже.
— Я скоро вернусь,—сказала я, обращаясь к запертой двери.
Оставалось надеяться, что я говорила правду.
10
Имеется в виду Кифер Сазерленд, американский киноактер, исполнитель главной роли в сериале «24 часа».