Мы подъезжали к Гранд-сентрал, когда зазвонил сотовый телефон Страйкера. Он снял его с пояса и поднес к уху. Я не слышала, с кем он разговаривает, а по его репликам ничего не возможно было понять.
— Тебе звонила подружка, чтобы узнать, чем ты занимаешься? — спросила я, когда он закончил разговор.
Он не улыбнулся в ответ, и я сразу же заволновалась.
— Что случилось?
— Это была Талия, моя знакомая из Управления автотранспорта.
Я нахмурилась, встревоженная его тоном.
— И?
— Она проверила номера. Машина зарегистрирована на Тодда.
Он смотрел на меня так, словно ждал какой-то реакции. Но я ничего не могла сказать. Более того, я не понимала, о чем он говорит.
— На Тодда, — повторила я. — На моего Тодда?
— Совершенно верно.
— Но…
— Мне это не нравится, — сказал он.
Тут я была с ним полностью согласна. Пока я не понимала, что все это значит, но новый поворот событий мне не понравился.
Однако я больше ничего не успела спросить, поскольку Страйкер расплатился с водителем и мы вышли из такси.
Такси высадило нас у выхода на 42-ю улицу, возле часов, окруженных статуями Геракла, Минервы и Меркурия. Я возносила беззвучную молитву всем этим богам, пока Страйкер тащил меня внутрь, выводя из-под теплого золотистого света прожекторов, освещающих фасад здания.
Мы прошли под картой звездного неба и спустились по лестнице. Гранд-сентрал часто снимают в кино, но ни в одном фильме ему не сумели воздать должного. Предполагается, что железнодорожная станция не должна быть архитектурным шедевром. Однако эта станция была.
Она была не только прекрасна, но и содержала в себе все необходимое. Клянусь, здесь можно даже жить, если приложить немного усилий. На каждом углу здесь магазины, а также бесконечные киоски, где продают самую разнообразную пищу для тех, кто хочет быстро перекусить. Любителям хорошей кухни следует подняться наверх. В восточном конце находится полуэтаж со знаменитой лестницей, как две капли воды похожей на лестницу парижской Гранд-опера. Стоит туда подняться, и вы попадаете в страну роскоши — с соответствующими ценами. Однажды Тодд пригласил меня на обед в легендарный «Стик-хаус» Майкла Джордана, а во время моего первого года учебы в университете я работала официанткой на частной вечеринке в «Кэмпбелл апартмент», знаменитом баре, построенном на месте прежнего офиса начальника станции. Бар был закрыт для других посетителей, и к тому же в руках у меня был серебряный поднос для аперитивов, но и тогда это место произвело на меня сильное впечатление. Я много лет хотела сюда вернуться, но как-то не получалось. Быть может, когда все закончится, мы со Страйкером придем сюда и выпьем за наш успех.
Было уже довольно поздно, около часа ночи, и толпа на вокзале поредела, однако последние поезда еще не пришли, и нам попадались самые разные люди — подростки, пьяницы и те, кому не помешало бы помыться.
Мы шли так быстро, что у меня не оставалось времени на размышления, но теперь я полностью осознала новость Страйкера. Тодд?! Как моя подсказка оказалась в CD-плеере в его машине? И кстати, откуда у него «ягуар»? У меня появилось отвратительное предчувствие, но сейчас некогда было думать о Тодде.
— Где они? — спросил Страйкер.
— О чем ты?
— Ячейки камеры хранения, которые ты здесь видела, — напомнил Страйкер.
— Да, верно.
Я выбросила мысли о Тодде из головы, решив, что разберусь с этим позже, и огляделась по сторонам.
— Хмм…— протянула я, пожимая плечами. Прежде мне не приходилось пользоваться ячейками, и потому я не помнила, где (или когда) видела их в последний раз.
— Ничего страшного, — сказал Страйкер. — Мы спросим.
Я проследовала за ним к справочному бюро, где нам пришлось долго ждать, пока немолодой турист разбирался в расписании поездов. Наконец подошла наша очередь.
— Ячейки камеры хранения? — повторил клерк. — Боюсь, у нас нет такой услуги.
Я наклонилась вперед, поставив локти на стойку.
— Я их здесь видела. Совершенно точно.
— Недавно? — искренне удивился клерк.
— Ну, я точно не помню.
— Мы сняли их после одиннадцатого сентября, — объяснил клерк.
Я посмотрела на Страйкера, чувствуя себя невероятно глупой. Он ведь предупреждал!
— Может быть, есть обычная камера хранения? — спросил Страйкер.
— К сожалению, нет. Из соображений безопасности, вы же понимаете.
— Конечно. В любом случае спасибо.
Страйкер отошел от справочного бюро, держа меня под руку. Я тащилась рядом, еле волоча ноги. Нет ячеек. Нет подсказки.
Никаких шансов.
Что же мне теперь делать?
ГЛАВА 39
Поскольку лучшего плана у нас не было, мы попытались отыскать следы числа «15» и направились к соответствующей платформе, откуда ночью должен был отправиться еще один поезд. Он уже стоял на путях, пассажиры заходили в вагоны. Платформа была самой обычной. Большое пустое пространство. Никаких подсказок. Никаких рисунков, которые могли бы привлечь наше внимание. Не нашлось даже геометрического узора на плитках. Ничего. Никаких идей.
— Что скажешь?
Я задумалась. Весь остров изрыт подземными туннелями метро, но я знала лишь две железнодорожные станции — Пенн и Гранд-сентрал.
— Нас поимели, — сказала я. — Мы неправильно поняли подсказку и теперь гоняемся за химерами. А самое обидное, что виноваты в этом мы сами.
— Нет. — Он покачал головой. — Мы пришли, куда надо. Это правильное место.
Я крутанулась на месте, объединяя взмахом руки платформу и станцию, и недоверчиво переспросила:
— Правильное? Страйкер, здесь все неправильно.
Он нахмурился, но не стал возражать. И это было совсем уже плохо. Я рассчитывала, что он вот-вот выдаст блестящую идею. Сейчас она бы нам не помешала. Несмотря на членство в «МЕНСА»[23], я не могла придумать ничего нового.
— Я не сдамся, — сказал Страйкер, сжав мой локоть. — И ты тоже. Пойдем.
Я позволила привести себя обратно на станцию. Мы прошли по длинному коридору мимо множества разных магазинов, привлекательных только для туристов и обладателей сезонных билетов. Сейчас все они были закрыты, и я с тоской посмотрела в сторону аптеки, мечтая о стакане содовой.
— ЦТЖД, — проговорил Страйкер, останавливаясь на галерее. — Центральная Тихоокеанская железная дорога. У нас тут есть «центральная» и «железная дорога», но нет «Тихоокеанской». Что скажешь?
— Ничего, — вздохнула я. — А как насчет ДВК? Ты видишь в этих буквах какой-то смысл?
— Ни малейшего. Давай вернемся к справочному бюро. Быть может, если мы просмотрим какие-нибудь проспекты, у нас появятся новые идеи.
Я кивнула, и мы двинулись в сторону бюро. Мимо прошли мужчина и женщина, держась друг за друга. Судя по неуверенным движениям и громким голосам, они крепко выпили, и я замедлила шаг, завороженная запинающейся походкой женщины.
— Мел?
— Извини, — сказала я, догоняя Страйкера. Однако теперь я шла медленнее, пытаясь
ухватить мысль, которая крутилась где-то на задворках моего сознания. Нечто знакомое. Нечто важное, что необходимо вспомнить…
Мы подошли к справочному, Страйкер взял брошюрку для туристов и принялся ее листать, то и дело зачитывая какие-то сведения о вокзале. Но я уже не слышала его. Мои синапсы наконец принялись за работу. И если я была права, то дело тут вовсе не в Гранд-сентрал. Во всяком случае, не совсем.
— Что тут сказано о «Кэмпбелл апартмент»? — спросила я, перебив Страйкера.
Он полистал брошюру и нашел то, что я просила.
— Вот здесь. Единственный в своем роде, изящество старых стилей, использовался в качестве офиса начальника станции и…— Он резко вскинул голову. — Начальника станции звали Джон В. Кэмпбелл.
— Вот оно, — сказала я.
— Согласен. И кстати, — добавил он, — если у тебя еще остаются какие-то сомнения, то адрес «Кэмпбелл апартмент» — Вандербилт-авеню, пятнадцать.
— Аллилуйя, — сказала я, протягивая ему руку. — Давай выпьем по коктейлю.
ГЛАВА 40
— Бар закрывается в час ночи, — сказал Страйкер, когда наши шаги эхом прокатились по изысканно украшенной лестнице.
— Возможно, нам повезет и кто-нибудь задержался после закрытия.