– Тимыч, возьми у меня в правом кармане полигласовый нож, он с серебристой ручкой, похож на скальпель, – Тим аккуратно залез в накладной карман справа, потянул за серебристую ручку. – Ага. Верно. На счет три, четко, одним движением, перерезаешь желтый кабель у основания зажима. Понял?
Парень сопел рядом.
– Понял, Артем Геннадьевич.
Изловчился, нырнул под локоть генетика, чтобы удобнее подобраться к нужному месту.
– Готов? – Пауков чувствовал, как по вискам стекает пот, изловчился, вытер плечом. – На счет три. Раз. Два. ТРИ!
Они одновременно перерезали два кабеля: желтый в точке ввода и оранжевый. Жи́ла нейронной сети фрегата будто потухла на мгновение, вырванный из сети стабилизатор откатился в сторону, под ноги генетика.
Артем прислушался, полез к креонику, собираясь вызвать Крыжа.
Края обрезанных кабелей засветились. Артем отчетливо видел, как на них сформировались прозрачные смолообразные капли. Короткий встречный импульс соединил оранжевую и желтую нить, напрямую, минуя вырезанный блок стабилизатора.
Генетик почувствовал, как глаза округлились. На плечи будто ледяную шубу надели – стало холодно и жарко одновременно.
– Это как вообще?
На его глазах «Фокус», нейрон за нейроном, линия за линией, выстраивал новый нейроузел, Двадцать сантиметров появившегося буквально из воздуха материала светились ярко синим, испуская слабые электрические разряды – Артем и Тимофей видели короткие искры-молнии, которые отлетали от вновь создаваемого материала.
Серебристо-синий кабель уплотнился, новые жилы встроились в нейросеть фрегата так, будто там и были с самого начала.
Артем протянул руку – дотронуться до этого, случившегося на его глазах, чуда.
Вспышка, разряд. Его отбросило на метр в сторону, генетик с силой ударился затылком о стойку информера.
– Черт! – рука онемела до плеча, в ушах гудело.
– Артем Геннадьвич! – Тим бросился к нему, помог встать. – Это что?
– Это нейромодуляция, Тим. Это неконтролируемая нейромодуляция, – Артем наблюдал, как двадцать сантиметров надстроенной нейролинии покрылись оранжево-желтой пленкой, а дверца седьмой секции плавно задвинулась.
– Ребята! – Наташа повысила голос. – Флиппер меняет кодировку защитного протокола на главном нейроузле!
– Что? – Вася Крыж подскочил, заглянул в ее монитор: – Твою ж кодировку. – Он поднес креоник к губам: – Паук, отставить оранжевый в районе «крокодильчика» и желтый. «Фокус» изменил кодировку аварийного протокола и заблокировал сервак.
– Он восстановил первую линию, минуя стабилизатор, – сообщил Пауков из динамика. – На моих глазах достроил волокно… из воздуха, Крыж. Прямо из воздуха!
Лианиновое полотно медленно выключилось до минимума, выбросив навигаторов из нейросети.
– Я ничего не вижу, – почти одновременно сообщили Наташа и Кир.
Ираль наблюдал, как тает график, кивнул Василию:
– Разве так должно быть?
Крыж, коротко глянув на рабочий монитор Паукова, бросил генетику:
– Паук, бросай все к чертовой бабушке, дуй к нам. Мы потеряли Флиппера. Теперь, кажется, окончательно.
«Фокус» мчался вперед, медленно наращивая скорость и сокращая время до прибытия в выбранную им точку. Экипаж беспомощно следил, как на них реагирует система галактического оповещения. Видел, как мигает, уходя в карминно-алый, внешняя связь. На карте загорались навигационные вехи, диспетчерская база прокладывала один за другим предполагаемые маршруты следования, и один за другим Флиппер игнорировал их.
Синие лоции горели ярко.
Но ярче всех горела конечная точка, к которой стремился мятежный фрегат.
Ульяна наблюдала, как на дисплее доступа меняются значки кодировки. Цифры сливались в единый поток, настырно вклиниваясь в систему безопасности. Программа уже дала «добро» на шесть из девяти цифр.
Восемь. Тридцать пять. Девятнадцать. Двадцать два. Два. Шестьдесят три.
Еще три фрагмента кода и все. Кто бы там ни был и зачем он не пытается вскрыть манипулятор Ульяны как консервную банку, ему удастся до нее добраться.
Кончиками покрасневших от холода пальцев девушка дотронулась до запорного устройства, будто умоляя его продержаться еще пару минут. Покосилась на навигационную карту: до точки встречи с «Фокусом» почти шестнадцать минут лета.
Энергии на десять.
Далее – отказ отопления, отказ системы кислородообеспечения, отказ средств регулировки давления. Аварийно-спасательный скафандр в манипуляторе отсутствовал. Ульяна прикинула в уме: дыхательная маска подарит ей еще около пяти минут в адском первобытном холоде. Шанс. Призрачный. Почти нереальный. Но она цеплялась и за него.