«Каждый из нас постарается доказать свою точку зрения».
- И все же, предупреждая меня следить за своим языком, вы опровергаете свой… Но хватит об этом. Вот, выпей еще чаю. Она вылила в его чашку обжигающую струю. «Как насчет того, чтобы пойти к Чайковскому?»
Ее предложение не было изобретательным: они ходили туда почти каждый вечер с тех пор, как разбились вдвоем. Это было студенческое кафе, шумное и не слишком чистое; но пиво было дешевым, а компания интересной.
'Почему нет?'
- Не возражаете ли вы посмотреть в другую сторону, пока я переодеваюсь?
Он смотрел в окно, думая, как странно, что девушку, которая только в тот день полуголая лежала под ним в лесу, вдруг одолела скромность.
Вдруг над головой прогремел гром. Первые капли дождя упали в окно и ручейками заскользили вниз. Позади него он услышал шорох одежды.
Еще один раскат грома, и он повернулся, и она была обнажена, и он потянулся к ней
*
Вызов пришел через десять дней.
Его отец ответил на звонок в гостиной.
«Это та девушка», - сказал он, источая неудовольствие, и передал трубку Виктору.
«Вы все еще хотите пройти через это?» - спросила Анна.
'Конечно. Где мне встретиться с вами? Он хотел помешать ей совершить любую неосторожность по телефону. Но почему я должен волноваться?
- Николай говорит…
«Забудьте о Николае, - вмешался он. - Просто скажите, где вас встретить».
«У Чайковского через полчаса. Но Виктор ...
'Я буду здесь.' Он повесил трубку.
Он взглянул на часы. Шесть вечера.
«Эта девочка», - сказал его отец, поглаживая седую бороду. - Анна, не так ли?
- Откуда вы узнали ее имя?
«Я слышал, вы говорили о ней».
Виктор, который не помнил, чтобы когда-либо обсуждал ее, сказал: «Ну, а что с ней?»
«Я слышал, - сказал его отец, - что она немного головорез». В его голосе не было власти; но это был голос, которому не привыкли возражать.
'Действительно? Кто тебе это сказал?'
«У нас в библиотеке много людей из университета».
- И они сочли нужным обсудить с вами друзей вашего сына? Ваш приемный сын, - добавил он, потому что был зол.
«Всего лишь один из твоих друзей. Казалось, они думали, что она нежелательная компания ».
«Что они имели в виду? Что она шлюха?
Виктор! - воскликнула его мать, которая только что вошла в комнату, чистая и светлая от хорошей пыли этим утром.
«Извини, мама, я не знала, что ты был там».
«Что это за отговорка? У меня в доме не будет такого языка ». Одним пальцем она вытерла след пыльцы, упавшей с вазы с розами на столе.
Виктор обратился к отцу. «Почему они думали, что она нежелательна, кто бы они ни были?»
«Очевидно, у нее неуправляемый язык». У него был способ выделять длинные слова, как будто он их только что придумал.
«У нее есть дух, если ты это имеешь в виду».
«Неправильно направлено всеми учетными записями. Я правда думаю, Виктор, что тебе стоит бросить ее ».
«В твоем классе должно быть несколько хороших девочек», - сказала его мать.
Что бы они сказали, подумал Виктор, если бы узнали, что он отпраздновал свое освобождение от безбрачия, занимаясь с ней любовью дважды за один день? Дважды! Ему почти захотелось рассказать им; но это было бы несправедливо, они по-своему хорошо относились к нему.
Его отец сказал: «Разве о ней и ее репетиторе не ходили какие-то сплетни?»
'Был здесь? Я не знал ».
«Ваш отец говорит вам только для вашего же блага», - сказала его мать.