«Когда его переизбрали, мы больше не были одни. Рузвельт сказал, что Соединенные Штаты станут «арсеналом демократии». Хорошая фраза - я бы хотел подумать об этом. И, клянусь богом, Синклер, именно так оно и стало. Ленд-лиз - Америка вмешалась без вмешательства. Но скоро, конечно, японцы на них нападут, и тогда, слава богу, мы все вместе будем в этом. До тех пор …'
«Барбаросса». Синклер бросил клюшку красному сеттеру; собака с лаем убежала прочь, но лай затерялся среди гниющих серебристых берез и подушек, покрытых плесенью. - Полагаю, поэтому вы и пришли ко мне.
«Ответвление», - сказал Черчилль. 'Югославия.'
«Черный ход в Грецию».
«В Грецию, Албанию и осажденную армию Муссолини. Знаешь, Синклер, в выборе союзников фюрером нам повезло почти так же, как и нам самим. По крайней мере, маленький капрал, кажется, ведет себя достойно со своим несчастным товарищем по оружию.
«У него нет особого выбора, - заметил Синклер. «Он не может позволить Муссолини потерять опору в Греции. Разве нельзя позволить Британии иметь там базы? Или Крит, если на то пошло.
Собака принесла палку и стала ждать, пока ее снова бросят, язык свисал со смеющихся пастей.
Черчилль сказал: «Вы знаете, о чем я говорю?»
'Я так думаю.'
- Я бы не назвал вас экспансивным, Синклер.
Синклер сказал: «С уважением, это довольно очевидно. Югославия вот-вот заключит сделку с Гитлером. Когда это произойдет, Вермахт набросится на греков и отполирует их; После этого Гитлер будет готов закончить подготовку к Барбароссе.Мы пока этого не хотим… - его голос затих; Черчилль чувствовал, что в эти дни ему нужно было сосредоточиться, чтобы поддерживать свой интерес.
Черчилль замахнулся палкой на комок мертвого папоротника. «Мы хотим, по крайней мере, месяц отсрочки».
- Значит, антигерманский переворот в Белграде поможет?
«Я думал об этом», - сказал Черчилль, когда собака снова вернулась с палкой.
«Он уже в руках, - сказал Синклер. «Я собирался выйти на связь сегодня вечером - для вашего окончательного одобрения».
На этот раз Черчилль потерял дар речи. Наконец он сказал обиженным тоном: «Хорошо, вы получили мое одобрение».
- Тогда все в порядке. Вернемся в дом?
Они вернулись в тишине.
*
24 марта Черчилль сидел один в подземном зале военного кабинета под парадом конной гвардии, когда он услышал, что регент Югославии принц Павел и премьер-министр Драгиса Цветкович намерены заключить сделку с Гитлером.
Какое-то время он сидел, постукивая пальцами по красной посылочной коробке рядом с ним. Затем он закурил сигару и взял один из ярлыков, которые прикрепил к своим запискам в соответствии с их срочностью. Этот сказал ДЕЙСТВИЕ НА ЭТОЙ ДЕНЬ. «Сегодня это относится ко мне», - подумал он.
Он поспешил по выкрашенному в желтый цвет коридору в комнату 63, свою личную телефонную будку, дверь которой была прикреплена к туалетному замку СВОБОДНЫЙ и ЗАКРЫТЫЙ.
Он проскользнул через задвижку и позвонил Идену, который перешел из военного министерства, чтобы стать министром иностранных дел.
Позже в тот же день Иден отправил телеграмму послу Великобритании в Белграде:
«Теперь вы уполномочены действовать по своему усмотрению любыми имеющимися в вашем распоряжении средствами, чтобы подтолкнуть лидеров и общественное мнение к пониманию реалий и к действиям, чтобы справиться с ситуацией. У вас есть все полномочия для принятия любых мер, которые вы сочтете правильными для дальнейшей смены правительства или режима, даже путем государственного переворота ».
Черчилль также позвонил Синклеру. - Вы слышали о Югославии?
Синклер сказал, что да.
«Ваши люди готовы?»
Синклер сказал, что да.
*
25 марта Хоффману дали сенсацию для передачи Сталину. Это было так хорошо, что он не был уверен, сможет ли в это поверить.
Прежде чем отнести его в комнату в «Алфаме» для кодирования и передачи, он сказал Рэйчел Кейзер: «Как, черт возьми, британцы могут узнать что-то подобное?»