50 миль / ч… 55… 60…
Хоффман, склонившийся над рулем, был в сотне ярдов впереди. 70 миль в час… Альбинос высунулся из окна и нацелил «Люгер».
Именно тогда он узнал, что зеленый MG вот-вот его настигнет.
*
В то утро Сталин, вернувшись в свою мрачную квартиру в Кремле, получил еще одно предупреждение о намерениях Гитлера. Этопроисходил от советского шпиона в Швейцарии по имени Александр Фут, британского члена группы Люси Ринг.
В заголовке сообщения говорилось: «Генеральное нападение на оккупированные россиянами территории на рассвете воскресенья, 22 июня, 15 ч. 15 м.».
Так что теперь они давали не просто свидания, а время.
Сталин взглянул на настенные часы. Был полдень, время, которое он намеревался вопреки здравому смыслу привести Красную Армию в полную боевую готовность, даже если такая акция действительно спровоцирует Гитлера.
Но с тех пор он получил известие от сына. Три слова, если быть точным. БУДЕТ СДЕЛАТЬ ГОЛУБЬ. То есть Виктор проверял эти слухи, уж точно не более того, о 22 июня.
Сталин решил дать ему еще час.
*
Хоффман, мчавшийся с холма за желтым трамваем, оглянулся.
Он увидел серый салон. Из окна выглядывал очень белокурый мужчина с пистолетом в руке. Его вот-вот догнал Кросс на своем MG.
Хоффман пригнулся. Ничего не произошло.
Он снова оглянулся. MG подошел к серой машине. Он был ниже седана, но, на глазах у Хоффмана, его лобовое стекло задело руку блондина, держащего пистолет.
Затем MG Кросса оказался между седаном и его велосипедом.
Итак, теперь его пытались убить двое убийц.
Какой шанс он встал на велосипед? Если только он не может нырнуть в переулок.
Он заметил узкую дорогу слева от себя. Он попытался повернуться и обнаружил, что не может. Он выдернул руль, но ничего не произошло; он продолжал мчаться прямо за трамваем, преследуя две машины.
Он попытался повернуть в другую сторону. Ничего такого. Он посмотрел вниз и понял, что колеса велосипеда застряли в трамвайных путях.
Он встал и яростно крутил педали, понимая, что представляет собой лучшую цель. Но он набирал обороты на трамвае. Пассажиры с любопытством смотрели на него.
Он снова огляделся.
Кросс нацелил на него пистолет.
Хоффман находился в десяти ярдах от трамвая. Он перекинул одну ногу через седло так, чтобы балансировать на одной педали.
Он услышал треск выстрела, когда прыгнул. Цикл продолжался без водителя по трамвайной линии.
И он бежал быстрее, чем он когда-либо мог себе представить, импульс удара о землю подбрасывал его ноги.
Он добрался до подножки трамвая, когда раздался еще один выстрел. Он схватился за поручень. Казалось, что его руку вытаскивают из гнезда. Руки дотянулись до него и втащили, и он крикнул пассажирам: «Дак, ради бога, уток», когда раздался еще один выстрел.
Он выглянул из окна платформы. Водитель серого седана пытался столкнуть MG с дороги. Прямо перед двумя машинами, все еще мчащимися по трамвайной линии, был его велосипед.
Кросс снова выстрелил.
Пуля разбила окно над ним, срикошетила над головами сидящих на корточках пассажиров и попала водителю в грудь. Когда он рухнул в сторону, трамвай набрал обороты.
Он увидел, как пулемет врезался в велосипед и отбросил его в сторону. Салон захрустел.
Трамвай набирал скорость.
Еще одна пуля разбила окно; Хоффман не мог сказать, кто выстрелил. Пассажиры кричали, две машины, бок о бок, набирали обороты.
Хоффман лежал на полу беспилотного трамвая и оглядывался по сторонам. Водитель салона целился не в трамвай, а в Кросс. Он, должно быть, промахнулся, потому что MG не дрогнул.