Трамвай въехал на небольшой подъем на улице и, сильно покачиваясь, скатился с крутого холма. Рядом с Хоффманом маленький мальчик с явным удовольствием сосал леденец. Его мать кричала.
Хоффман вспомнил, что у подножия холма стоял уличный рынок, специализирующийся на подержанных товарах - одежде, электротоварах, треснувшем фарфоре, книгах…
Когда трамвай сошел с рельсов и ворвался в стойло, Хоффман прыгнул. Он ударился головой о землю и развернулся вбок.Ошеломленный, он увидел, как трамвай, словно нападающий бык, отбросил пару стойл и врезался в стену.
Где были боевики?
Он прополз за перевернутый книжный киоск, прислушиваясь к крикам раненых. Он оглядел груду книг и увидел брошенный салон и «MG» в сотне ярдов от него. Кросса и другого убийцы не было видно.
Сжимая автомат в одной руке, Хоффман пробирался сквозь завалы. Дойдя до конца пораженного рынка, он выпрямился и побежал.
Кросс подошел к нему с одной стороны, блондин - с другой.
На бегу он нацелил пистолет на Кросса и нажал на курок. Пистолет дернулся, но Кросс продолжал бежать.
Он добрался до небольшой пыльной площади. Он слышал выстрелы. Люди рассыпались, пока их не осталось трое, убийцы собрались к своей добыче.
Он снова выстрелил в Хоффмана, затем в блондина.
Он увидел, как Кросс остановился и тщательно прицелился, держа пистолет на предплечье. Он нырнул в пыль рядом с облезлой собакой, когда Кросс выстрелил. С другой стороны площади альбинос вопил, вздыбился и упал на землю, кровь накачку от его груди.
*
Рэйчел удалось дотянуться до телефона, кровь сочилась из раны на виске. Она позвонила в посольство Великобритании и сообщила телефонистке, что ранена.
Не то чтобы ее действительно волновало, что с ней случилось. Она предала единственного мужчину, которого когда-либо любила, и, если он сбежит, план по спасению мира от тирании провалился.
Она увидела его перед рогами быка… она увидела страсть на его лице, когда он занимался с ней любовью под люстрой в ее спальне в отеле… она увидела в его глазах осознание того, что она солгала ему…
Она села и заплакала.
*
С оружием в руках Хоффман побежал через Альфаму к крепостным валам. Толпа рассыпалась перед ним. Полицейский вытащил пистолет, но Хоффман увернулся через патио, увешанный бельем, в другой переулок.
За ним шел Кросс.
Хоффман пробегал мимо баров, магазинов, киосков, церквей. Звонили церковные колокола; фадо оплакивали утраченные идеалы, доверие.
Теперь он был ошеломлен, но Кросс тоже. Он сделал последний рывок, подошел к двери своей новой штаб-квартиры, вставил ключ в замок и упал в прохладную темноту.
Позади него было слышно затрудненное дыхание.
Он включил свет и сбежал по каменным ступеням в подвал, затем попятился в вход в туннель, нацелив ружье в верхнюю часть лестницы.
Крест стоял, покачиваясь. «Иосиф,» кричал он, «ты должен слушать. Вы не понимаете ».
«О, но я знаю», - сказал Хоффман и выстрелил ему в голову.
*
Он взял передатчик из-под плиты. Через пару минут он был в Москве. Дрожащими пальцами он отправил сообщение:
ПОДТВЕРДИТЬ, НЕМЕЦЫ ПЛАНИРУЮТ АТАКУ НА ДВАДЦАТЬ ВТОРОЙ ПОВТОРЕНИЕ ОСТАНОВКИ ПОВТОРИТЬ ПЛАНИРОВАТЬ АТАКУ… СОБЛЮДАТЬ ПЛАН НАПАДЕНИЯ.
ДЕКОДИРОВАНИЕ
«Но я не понимаю», - возразил я Иуде. "Вы предупреждали Сталин , что Гитлер был собирается атаковать , но он все еще не обращайте внимание.
Как известно миру, немцы атаковали 22 июня; четыре месяца спустя они были готовы взять Москву; затем они столкнулись с советской зимой, неукротимой волей матушки-России и ее неисчерпаемыми запасами рабочей силы. Немцы продолжали воевать с русскими еще три с половиной года ...
Йозеф Хоффман, или Виктор Головин, или как он себя сейчас называл, одарил легкую заговорщицкую улыбку. «Но вы не понимаете Кодекс Иуды». Он хранил тайну более сорока лет и не хотел с ней расставаться.