Для оценки намерений мировых лидеров Сталин неизменно применял свои собственные стандарты. Например, он прекрасно понимал, почему Великобритания и Франция позволили Германии, побежденной в 1918 году силе, перевооружиться: они хотели, чтобы вооружение было направлено против Советского Союза.
Вот почему он скептически относился к предупреждениям о том, что Германия рассматривает возможность нападения на Советский Союз. Все предупреждения исходили от заинтересованных сторон - в частности, Великобритании через своего нового посла в Москве сэра Стаффорда Криппса, - которые хотели настроить его против Гитлера, заставить их начать войну.
Что ж, Уинстону Черчиллю эта уловка не удалась: его хитрость была слишком очевидна.
И все же Гитлер угрожающе двинул свои войска в Румынию и Финляндию, тем самым нарушив свои обещания ...
А Рихард Зорге, российский шпион в Токио, предупреждал, что Гитлер планирует вторжение ...
Но в последнее время информация Зорге вызывала подозрения.
Если бы только, размышлял Сталин, он мог найти один источник информации, которому он верил.
*
Черчилль сказал: «По словам Криппса, его купил дядя Джо. Пока что это так.
'Купил это?' Синклер, разливая напитки в гостиной своего дома в Беркшире, вопросительно посмотрел на Черчилля.
«Он не верит ни одному из наших предупреждений, потому что думает, что мы просто пытаемся втянуть его в войну с Гитлером. Что, конечно, мы, но не так, как он думает. Мы не хотим кратковременного пограничного сражения: мы хотим, чтобы нацисты ворвались в страну, не веря своим убеждениям и неподготовленными. Мы хотим, чтобы они атаковали слишком поздно, чтобы их поглотилинеобъятность русской степи: мы хотим, чтобы в процессе были вывихнуты челюсти Красной Армии ».
Черчилль взял у Синклера виски с содовой и проглотил половину. 'Что происходит с Хоффманом?' он спросил.
«Он уже в пути, - сказал Синклер.
ГЛАВА ЧЕТНАДЦАТАЯ
Имея удостоверение Красного Креста, путешествовать по Европе было относительно легко.
Из Мадрида Хоффман вылетел рейсом Ala Littoria в Рим, который дозаправлялся на Сардинии. Из Рима он полетел на северо-восток в Вену; оттуда поезд через Чехословакию в Польшу. План состоял в том, чтобы высадиться в оккупированном немцами секторе недалеко от Варшавы и перейти реку Буг в оккупированный Россией сектор, где, имея поддельные документы, идентифицирующие его как офицера НКВД, он без труда доберется до Москвы.
Хоффман, вероятно, с легкостью добрался бы до места назначения, если бы прилежный офицер гестапо, действующий по указанию из Берлина, не заметил Хоффмана, меняющего поезда на чешско-польской границе.
Поезд был остановлен в пригороде Варшавы, который все еще лежал в руинах после немецкого блицкрейга в прошлом году. Пассажиры в купе Хоффмана - немецкий солдат-подросток, старуха в черном с вонючим сыром, симпатичная девушка лет двадцати, которая в последнее время много плакала, и вспотевший мужчина средних лет - нервно переглянулись.
Раздвижные двери были распахнуты. В коридоре стояли двое мужчин в штатском; один выглядел пухлым и веселым, другой в черном кожаном пальто с расплывчатыми чертами лица и приплюснутыми глазами.
Мужчина в кожаном плаще направился прямо к Хоффману. «Ваши документы, пожалуйста, - сказал он по-немецки.
«Я представляю Международный Красный Крест…»
«Бумаги», протягивая руку.
Хоффман расстегнул молнию на холщовой сумке. Его документы Красного Креста и паспорт лежали поверх его одежды и туалетной сумки; поддельные русские бумаги были вшиты в подкладку его пальто. «Вряд ли, - сказал Кросс, - но где еще?»
Человек в кожаном пальто с минимальным интересом их просмотрел, сунул в карман пальто и сказал: «Вы пойдете с нами».
'Но-'
Мужчина наклонился вперед и схватил Хоффмана за руку. 'Прийти.'
Остальные пассажиры отвернулись. Хоффман почувствовал их облегчение от того, что это был он, а не они; он не мог их винить.
Пожав плечами, он поднял сумку и последовал за двумя мужчинами по коридору к платформе маленькой разбомбленной железнодорожной станции. «Я хочу знать, кто вы и какие у вас есть полномочия, чтобы задержать меня», - сказал Хоффман, когда поезд тронулся.