— Почему? Не понравилось? — уточняю, прекрасно зная ответ. Она как кошка дикая извивалась и шипела, но не от злости, а от удовольствия. Но не спросить не могу: надо Кристину разговорить и выпытать все тайны.
— Понравилось, но повторять, продолжать и что-то там еще мы не будем, — она садится на столе ко мне спиной. Пялюсь на выпирающие позвонки, пальцами пересчитать бы, но вместо этого руку в кулак сжимаю. — Жень, я нехорошо поступила и… в общем, воспользовалась тобой. Но давай на этом и закончим. Ты галочку поставишь напротив моего имени, — Крис встает, слегка пошатывается, но помогать ей не спешу, потому что она в солнечное сплетение мне своими словами стреляет. Не то чтобы у меня не было секса без обязательств. Был. Но с Кристиной о другом думается. — А я… Мне просто нужно было это, — произносит с тоской и вздрагивает. Я тоже встаю, ведомый порывом обнять ее, но торможу. Не надо ей это, сама же только что призналась. Верховский только для траха в кабинете под бокал вина и сигарету.
Сука.
Долбануть бы кулаком по столу, чтобы все папки подпрыгнули, а потом Измайлову на плечо закинуть и утащить куда подальше, но я же не псих. Отхожу в сторону, наощупь нахожу свою одежду, быстро натягиваю на себя штаны.
— Собирайся, я тебя отвезу, — рычу, ныряя в горловину свитера.
— Жень…
— Это не предложение, — рявкаю, потому что нет желания спорить и тут еще слушать оправдания. Мне на них по большому счету вообще насрать. Вижу же, что Крис какая-то херня парит. Говорить не хочет, и фиг с ней. Потом дозреет и расскажет. А я подожду, мне спешить некуда.
— Ладно.
Мы собираемся молча. Кристина долго вытирает себя салфетками, одевается и только тогда включает свет. В пару глотков допивает вино, в крохотной раковине в углу кабинета полощет бокал и убирает его вместе с бутылкой в шкаф. Мы расставляем стулья, и вот уже ничего не выдает нашей близости. Только запах секса и искрящее напряжение между нами.
Я беру Крис за руку и тащу к служебному входу. Так будет дольше, но зато точно никому на глаза не попадемся. Она тихонько ждет меня у кабинета, пока я забираю куртку, а потом мы, оглядываясь, выходим на улицу. Как школьники, скрывающиеся от родителей. Хотя Иваныч мне наверняка лекцию прочитает, он-то как никто другой знает, что с медсестрами я люблю очень близко знакомиться. А теперь вот сиганул до высшей лиги.
Салон быстро прогревается, я трогаюсь с места. Не говорю, не задаю вопросов — тупо веду машину, глядя на дорогу. Кристина сидит рядом, ее немного потряхивает то ли от холода, то ли от страха, то ли… твою ж мать! Притормаживаю и касаюсь щеки ладонью.
— Крис, что случилось? — слезы ее какие-то горькие, даже во рту привкус, как будто полыни сушеной сожрал.
— Задумалась, — пожимает плечами и быстро смахивает слезинки.
Пиздец у нее мысли, конечно. И не расскажет ведь. Бесит этим нереально. Увезти бы ее за город как можно дальше и угрозами вытрясти ответы. Потому что я уверен, что все, над чем она сейчас ревет, решаемо. Просто нужно чуть сильнее мозгами пораскинуть и помощи попросить.
— Спрашивать, я так понимаю, бесполезно, — не задаю вопроса, но Кристина согласно кивает. Что там в твоей красивой голове творится-то?
— Это слишком личное, — отзывается сипло.
— А переспать — это слишком мало для того, чтобы поделиться, да? — усмехаюсь ядовито, но меня до дрожи бесит ситуация и я не могу ее отпустить. Наверное, потому что впервые оказался по другую сторону баррикад. Воспользоваться и уйти обычно моя прерогатива, а теперь я не знаю, как быть и куда себя деть, когда Кристина отвергает внимание.
— Жень, чего ты хочешь? — спрашивает возмущенно, почти прикрикивая. Я сворачиваю к ее дому. Напряжение в салоне взвинчивается в момент. Воздух раскаляется. Мы оба полыхаем, а когда встречаются две искры разгорается пламя. И я ни за что не стану его тушить. Возмущенно фыркаю, почти обиженно, но не отвечаю. Смысл? Она опять меня пошлет. — Нет, серьезно, чего? Еще пару раз потрахаться?
— Тебя хочу всю целиком, — признаюсь в лоб. Ходить вокруг да около не мое. Мы уже достаточно покружили, чтобы можно было заявлять обо всем открыто. Да и меня тянет сильно, впервые после жены так к кому-то прикипаю.
— Не надо таких громких слов, — произносит испуганно, а в интонациях мольба. Что же тебя так пугает?
Измайлова снова закрывается, второпях отстегивает ремень и плавно выходит. Ее ведет из стороны в сторону, поэтому, заглушив мотор, выхожу и за несколько быстрых шагов оказываюсь рядом. Обхватываю ее талию, прижимаю к себе, и так хорошо становится, что вечность готов стоять. Думай, Женя, думай, как Кристину завоевывать, потому что к ней душа лежит.