Мы выбираемся на пирс. Крис быстро ныряет в платье и берет бокалы. Я кое-как влезаю в шорты, которые липнут к мокрым ногам. Забираю початую бутылку шампанского и, взяв свою женщину за руку, веду ее к домику, неосознанно поторапливаясь. К н и г о е д . н е т
Надо будет ее под горячим душем подержать подольше для профилактики, чтобы красотку разморило и хорошо прогрело.
— Жень, — она тормозит меня у входа. Разворачивает и тянется к губам своими. Целует, обнимает так, словно залезть на меня хочет, а я что-то так вытрахался, что хоть и хочу, но совсем не уверен, что достойно программу вытяну. Если только ртом удовлетворять свою ненасытную. Но Крис, походу, не из-за очередной прелюдии тормознулась. Она улыбается загадочно, по носу меня указательным пальцем щелкает и довольная до невозможности произносит, сбивая информацией с ног: — а я теперь официально разведена.
Сердце лихорадит. Я громко сглатываю и смотрю округлившимися глазами на свою Измайлову. Теперь точно мою, без всяких условностей. И все моментально становится на места. Она ведет себя совсем иначе, потому что груз осточертевшего брака не давит. Свободная и прекрасная женщина, и все это счастье только в моих руках будет. Никому ее не отдам.
Нападаю на губы Крис, кусаю и свободной рукой задницу сжимаю. Надавать бы по ней за то, что так долго молчала. Такие вещи надо сразу озвучивать. Хотя мне по большому счету плевать было. Я бы, если надо, сам заявление оттащил, чтобы их с Катаевым развели. Нормальный он мужик, в общем, оказался. Может, и с продажей палки в колеса вставлять не станет.
— Ай, больно! — шипит моя интриганка и по предплечью ладошкой бьет.
— А мне вот тут больно, — тычу пальцем в грудь, — потому что о таких вещах нужно говорить сразу. Ясно?
— Я подумаю, — снова закатывает глаза, но губы в улыбке растягивает.
— Я помогу. Утром тебя отшлепаю за тайны от меня, — распахиваю дверь и пропускаю Крис вперед. — А пока быстро в душ.
— У меня такое хорошее настроение, что я согласна на все, — смеется Измайлова.
Но в понятие все входит душ на двоих, потому что «вместе теплее», и крепкий сон, в который мы проваливаемся, как только головы касаются подушек. Не знаю, сколько мы дрыхнем, но просыпаюсь я от того, что мне невыносимо жарко. Откидываю одеяло и не сразу понимаю, что это Крис навалилась на меня. Вот только дело не в обнимашках, от которых мне очень приятно, хоть и потно, а в том, что Измайлова вся горит.
Глава 31
Два дня спустя
Голова раскалывается, с трудом соображаю. Тело ватное, горячее и непослушное. Лежу в кровати под одеялом и трясусь от холода. Меня дико морозит. Мычу, ощущая прикосновение прохладной ладони ко лбу:
— Может, врача? — Эдик не оставляет меня одну, а на все аргументы отвечает, что как только передаст меня в руки Верховского, так обязательно уедет. Они вообще как будто спелись за те два дня, пока я болею.
Женя должен прилететь сегодня. Вообще отдых у него длился бы до пятого, но Верховский категорически отказался оставлять меня на попечительстве у кого-либо еще, даже на саму себя не оставил, сказав, что поменяет билеты и прилетит как можно раньше. И это, конечно же, не обсуждалось. А у меня не было сил спорить. Только спать.
— Лучше чаю, — сиплю, голоса почти нет.
Кажется, ночные купания и правда мне на пользу не пошли. Верховскому хоть бы хны, а я с простудой, которая крайне невовремя нагрянула. Так бы загорала на пляже и соблазняла Женю издалека. А теперь только отпугнуть могу, хотя что-то мне подсказывает, что эту наглую и чертовски притягательную сволочь от меня уже ничем не оттащишь. Мы как-то склеились за одну новогоднюю ночь, перестали спорить и ментально кусаться — физически ни за что это занятие не брошу, потому что Верховский слишком вкусный.
— Ты ненормальная, Кристин, — закатывает глаза Эдик. — Как вообще можно было заболеть? Вы что, на песке трахались? — возмущается.
— Тебе правда интересно? — ну не рассказывать же ему, где мы на самом деле этим занимались! Смеюсь и захожусь в приступе кашля. Нет, веселье и грусть мне противопоказаны — только лежать тюленем и тяжко вздыхать. И обязательно пить горячий чай. Отличный план на оставшиеся праздники, хорошо, что их еще целых пять дней.
— Черный или зеленый? — сдается бывший муж и качает головой.
— Черный, — хрипло выдавливаю из себя и переворачиваюсь на другой бок.
Достаю из-под подушки телефон и смотрю на экран. Никаких уведомлений. Верховский обещал позвонить, как приземлится, а пока от него даже ни одного сообщения нет. Точнее, были, но я уже все прочитала и даже ответила. А еще попросила его в очередной раз не приезжать, чтобы он не заразился. Но моя пылкая речь осталась без ответа.